Россия и Запад. Почему мы победим?

Сейчас уже известны свидетельства, что заговор по свержению Николая II организовала Великобритания. В свое время об этом доносила даже французская разведка (очень встревоженная, что англичане осуществили собственную подрывную операцию, как бы они не ущемили интересы Франции). А 6 апреля 1918 г. Свердлов от имени Президиума ВЦИК подписал решение о переводе царской семьи в Екатеринбург. И снова совпадение. Для содержания узников выбрали дом Ипатьева, который располагался по соседству с резиденцией британского консула Томаса Престона, просматривался из его окон.

Екатеринбург был «вотчиной» Свердлова, бывшего вожака уральских боевиков, здесь верховодили его подручные Белобородов, Голощекин, Войков, Юровский, Сыромолотовым и др. А фигура консула Престона весьма любопытна. Всю революцию 1905–1907 г. он провел служащим горнодобывающей компании в Батуме. Известно, что здешний британский консул Патрик Стивенс активно шпионил и подыгрывал смутьянам. Через Батум завезли 8,5 тыс. винтовок на английском пароходе «Сириус». Груз был конфискован, но за взятки все равно попал к революционерам. После этого Престон закончил Кембридж и в 1913 г. приехал дипломатом в Екатеринбург. Но не отрывался и от прежней специальности. Обеспечивал интересы британских горнопромышленников на Урале.

При советской власти у Престона установились отличные отношения с руководителями Уральского Совета, особенно близко он сошелся с Сыромолотовым, которого знал и раньше. На это тоже стоит обратить внимание. Сыромолотов в первую революцию руководил у Свердлова дружинами боевиков. Кроме того, он был женат на первой супруге Троцкого. А в начале 1918 г. именно ему было поручено произвести национализацию Русско-Азиатского банка (один из владельцев — дядя Троцкого Животовский). Значит, он входил в круг очень доверенных лиц. Впрочем, в дружбе британского консула с большевиками вообще не было ничего удивительного. Ведь те же Троцкий и Свердлов, невзирая на гражданскую войну, оставались главными проводниками влияния США и Англии в советском правительстве.

При переезде царской семьи из Тобольска были освобождены воспитатели детей, иностранцы Жильяр и Гиббс. Они сразу же кинулись к Престону, умоляя спасти государя и его близких, но получили ответ — по британским данным, положение Романовых «не является угрожающим». Хотя американский историк Ричард Спенс сообщает: один из лучших английских разведчиков в России, майор Стивен Аллей, получил задание — якобы подготовить операцию по спасению царя. Он собрал в Екатеринбурге группу из шести «русскоговорящих» агентов, за домом Ипатьева установили наблюдение. Но в мае без объяснения причин операция была прекращена.

Это вызывает множество вопросов. Престон позже силился доказать, будто усилия к спасению все-таки предпринимались, но нигде на эту операцию не ссылается. А Аллей нигде не упоминает Престона. Хотя обойтись без контактов они никак не могли. Лучшим местом для наблюдения был как раз дом консула. Престон сам каждое утро смотрел с чердака на прогулки императора, информируя других иностранных дипломатов: «Груз еще здесь». Но свидетельство об операции Аллея дает нам немаловажную информацию: в Екатеринбурге присутствовала команда британских разведчиков.

Многие лица под разными предлогами получали разрешения на свидание с царем — сотрудники Красного Креста, дипломатические представители, сербский офицер Мичич. Сербская принцесса Елена с Жильяром и Гиббсом постоянно приходила к Престону, обсуждали, как помочь. Но сам консул союзной державы не навестил государя ни разу. Правда, в своих отчетах и последующих интервью он указывал, что «почти каждый день» бывал в Уральском Совете, хлопотал об «облегчении участи» царя, и ему за это даже угрожали расстрелом. Но это явная ложь, местные руководители даже заискивали перед ним! Сибирский исследователь Станислав Зверев, изучивший множество документов, приходил к выводу: «В Екатеринбурге советские власти скорее лебезили перед Престоном, чем угрожали ему». И это не удивительно. В советском правительстве уже тогда прорабатывались проекты передачи предприятий в концессию иностранцам, в июле 1918 г. Москву посетила британская экономическая миссия, ей наобещали широчайшие перспективы. А ходатайств от англичан о судьбе государя и его семьи не зафиксировано ни одного. Ни в советских, ни в британских архивах таких документов не обнаружено.

Зато со стороны Германии они были. В Берлине в это время родился план: поддержать русских монархистов и избавиться от большевиков. Если даже немцы проиграют войну, Россия превратится в их друга, позволит внедриться в свою экономику.