Россия из глубин веков и сегодня

Но что же дальше? Нельзя же разойтись молча после молчаливого заседания! Члены Думы без предварительного сговора потянулись из зала заседания в соседний полуциркульный зал. Это не было ни собрание Думы, только что закрытой, ни заседание какого-либо из её комитетов. Это было частное совещание членов Думы. К собравшимся стали подходить одиночки, слонявшиеся по другим залам. Не помню, чтобы там председательствовал Родзянко; собрание было бесформенное; в центральной группе раздались горячие речи. Были предложения вернуться и возобновить формальное заседание Думы, не признавая указа, объявить Думу Учредительным собранием, передать власть диктатору (генералу Маниковскому), взять власть собравшимся и создать свой орган, – во всяком случае, не разъезжаться из Петербурга. Я выступил с предложением – выждать, пока выяснится характер движения, а тем временем создать временный коллектив членов Думы «для восстановления порядка и для сношения с лицами и учреждениями». Эта неуклюжая формула обладала тем преимуществом, что, удовлетворяя задаче момента, ничего не предрешала в дальнейшем. Ограничиваясь минимумом, она все же создавала орган управления и не подводила думцев под криминал, после споров мое предложение было принято, и выбор «временного комитета» поручен совету старейшин. Это значило – передать его блоку. В третьем часу дня старейшины выполнили поручение, наметив в комитет представителей блоковых партий, предрешив состав будущего правительства. В состав временного комитета вошли члены президиума Думы (Родзянко, Дмитруков, Ржевский) и представители фракций: националистов (Шульгин), центра (Львов), октябристов (Шидловский), к.д. (Милюков и Некрасов, товарищ председателя); присоединены, в проекте, и левые: Керенский и Чхеидзе. К вечеру, когда выяснился состав временного комитета, выяснился и революционный характер движения, и комитет решил взять власть в руки. Намечен был и состав правительства, премьером – князь Львов, но формальное создание правительства было отложено до его приезда…

Временный комитет занялся восстановлением административного аппарата и разослал комиссаров Думы во все высшие правительственные учреждения.

После полудня за воротами дворца скопилась уже многочисленная толпа, давящая на решетку. Тут была и «публика», и рабочие, и солдаты. Пришлось ворота открыть, и толпа хлынула во дворец. А к вечеру мы почувствовали, что не одни во дворце и вообще больше не хозяева дворца. В другом конце дворца уже собирался этот другой претендент на власть – Совет рабочих депутатов, спешно созванный партийными организациями, которые до тех пор воздерживались от возглавления революции. Состав Совета был тогда довольно бесформенный; кроме вызванных представителей от фабрик, к нему примыкал кто хотел, а к концу дня пришлось прибавить к заголовку «Совет рабочих» также слова «и солдатских депутатов». Солдаты явились последними, но они были настоящими хозяевами момента. Правда, они сами того не сознавали и бросились во дворец не как победители, а как люди, боявшиеся ответственности за совершенное нарушение дисциплины, за убийство командиров и офицеров. (В это трудно поверить). Еще меньше, чем мы? Они были уверены, что революция победила. От Думы они ждали не признания, а защиты (сомнительно). И Таврический дворец к ночи превратился в укрепленный лагерь. Весь зал заседаний, хоры и соседние залы были наполнены солдатами. Потом в зале заседаний, открылись заседания Совета рабочих и солдатских депутатов. Пока мы принимали меры к сохранению функционирования высших государственных учреждений, Совет укреплял свое положение в столице, разделив Петербург на районы. В каждом районе войска и заводы должны были выбрать своих представителей; назначены были «рабочие комиссары» для установления народной власти в районах; население приглашалось организовать местные комитеты и взять в свои руки управление местными делами. Временный комитет Думы был отнесен в далекий угол дворца, по соседству с кабинетом председателя. Но для нужд текущего дня обеим организациям – думской и советской, пришлось войти в немедленный контакт. Помещения думских фракций были заняты соединенными комиссиями.

…Бывшие министры или приходили сами в Думу (как Протопопов), или привозились туда арестованными. Тут случился характерный эпизод с Керенским, который спешил выступить в своей роли товарища председателя Совета депутатов и кандидата на пост министра юстиции. Студенты с саблями привели Щегловитова, а Родзянко хотел отпустить его. Вызванный по требованию студентов Керенский, несмотря на возражения Родзянко, объявил его арестованным «раньше создания временного комитета Думы и велел отвести на ночлег в министерский павильон Думы. Оттуда все арестованные министры и другие лица были на следующий день переведены в Петропавловскую крепость».