Россия – Крым – Украина. Опыт взаимоотношений в годы революции и Гражданской войны

В конце марта остатки белых армий, отступив с Дона и Кубани (всего 33 тыс. «добровольцев» и донцев), также эвакуировались в Крым. 4 апреля 1920 г. генерал А.И. Деникин заявил о своей отставке и передаче власти срочно вернувшемуся из турецкого изгнания генералу П.Н. Врангелю, официально назначенному Главнокомандующим вооруженными силами Юга России. Последний получил власть над Крымом и в качестве диктатора провозгласил «новый курс», являвшийся в известной степени ревизией политики предшественника. «Приглушив» лозунг единой и неделимой России, П.Н. Врангель стремился объединить все наличные оппозиционные силы и направить их на борьбу с большевиками, советской властью.

В одном из первых интервью новый Главнокомандующий заявил: «Я вижу к воссозданию России совершенно новый путь. Пусть среди разлагающегося больного тела свободно оживают отдельные клеточки, и долг искусного врача должен быть в объединении их, не разрушая каждой в отдельности. Чем больше будет здоровых клеток, тем процесс разложения будет скорее пресечен. В конечном итоге все омертвелые части организма распадутся и новая молодая ткань заменит потерявшее жизнеспособность больное тело»[354].

Исходным пунктом, «первой клеточкой» к достижению цели должен был стать доставшийся от предшественника милитаризированный Крым. На полуострове планировалась определенная демократизация порядков и проведение реформ, в первую очередь в аграрной сфере. Крым должен был стать плацдармом, двигаясь с которого на Север, надо было находить союзников и единомышленников. Критически относясь к кампании белого движения предыдущего года, барон заявлял: «Для меня нет ни монархистов, ни республиканцев], а есть лишь люди знания и труда. Вместо того чтобы объединить все силы, поставившие себе целью борьбу с большевиками и коммуной, дрались и с большевиками, и с украинцами, и с Грузией, и с Азербайджаном, и лишь немногого не хватало, чтобы начать драться с казаками, которые составляли половину нашей армии.». Отсюда обновление стратегии: «Не триумфальным маршем из Крыма к Москве можно освободить Россию, а созданием хотя бы на клочке Русской земли такого порядка и таких условий жизни, которые потянули бы к себе все помыслы и силы стонущего под красным игом народа»[355].

Историки по-разному оценивают модернизированную (реформированную) программу Белого движения П.Н. Врангеля, получившую весьма всесторонний, глубокий, и детальный анализ[356]. Одни считают ее продуманной, четкой, всеобхватывающей, в известной степени перспективной[357].

Другие, не во всем соглашаясь с подобными суждениями, обращают, в частности, внимание на то, что в данном случае вовсе нельзя вести речь о смене П.Н. Врангелем национальной политики, которой придерживался А.И. Деникин, констатируют, что «произошло лишь ее определенное смягчение»[358], а сущность и цели оставались прежними, что подтверждает расхождение между словами (обещаниями) и делами (практикой)[359].

Считая своей миссией выход на более широкие, материковые просторы в продолжение реализации стратегических намерений А.И. Деникина, П.Н. Врангель планировал возвратить под свое начало прежде всего Дон и Кубань. В случае же неудачи кампании желательно было захватить побольше продовольственных запасов в Днепровском, Бердянском и Мелитопольском уездах, вернуться назад и дождаться лучших времен за Перекопом и Сивашем.

Затяжные бои с переменным успехом в ходе двух наступательных операций за пределами полуострова (отчасти это было связано с военно-морской и материальной поддержкой Антанты, а также развитием событий на польском театре военных действий и поведением махновцев) не позволили врангелевцам овладеть стратегической инициативой и оказать значительное влияние на процессы вне Крыма. И к концу лета – началу осени 1920 г. в результате предпринятого контрнаступления советских войск врангелевцы должны были откатиться от тех рубежей, на которые удалось выйти после боев, и вернуться на исходные позиции[360].