Россия на Дунае. Империя, элиты и политика реформ в Молдавии и Валахии, 1812—1834

Эта надежда отражалась в записке, адресованной вице-канцлеру Нессельроде лидером молдавских бояр в Кишиневе Иордаке Росетти-Розновану. Автор описал несчастья, постигшие Молдавскую землю, – разорение церквей, монастырей и боярских поместий османскими войсками, а также бегство населения. Розновану также обрушился с критикой на второклассных бояр, которые воспользовались этой анархией и отправили депутацию в Константинополь, чтобы в одночасье добиться влияния, которого первоклассные бояре достигали после долгой службы[415]. Призыв Розновану восстановить российский протекторат над княжеством был поддержан другими боярами-эмигрантами в Кишиневе в их адресе к Александру I[416].

Пророссийски настроенные первоклассные бояре Валахии, нашедшие убежище в Трансильвании, разделяли консервативный настрой своих молдавских коллег. В своей петиции царю, составленной в июле 1821 года, они отмежевались от любой связи с Владимиреску и Ипсиланти, сетовали на разрушения, осуществляемые османскими войсками, и просили о защите[417]. Спустя три месяца валашский митрополит Дионисий Лупу пожаловался Святейшему синоду на османские бесчинства, порицая тех бояр, которые вернулись в княжество «с мыслию о славе и стяжательстве» и «объединились с незаконными турецкими властителями», чтобы захватить и ограбить владения бояр, остававшихся в эмиграции[418]. Все еще надеясь на российскую интервенцию, валашские бояре снова обратились к командующему 2‐й российской армией П. Х. Витгенштейну с запиской, в которой доказывали необходимость «более мягкого местного правления, составленного из бояр – местных уроженцев, хорошо известных, сознательных, честных, богобоязненных и опытных в политических делах»[419]. Наконец, в ноябре 1821 года валашские бояре пожаловались Александру I на османских военачальников в княжествах, узурпировавших традиционные прерогативы господарей и назначивших проосмански настроенных чиновников на высшие государственные должности[420].

За этими петициями и обращениями последовала гораздо более подробная записка, составленная агой Александру Вилларой и подписанная высшим духовенством и четырьмя десятками первоклассных бояр-эмигрантов[421]. Политическая программа, содержавшаяся в этой записке, выражала интересы крупных валашских бояр и, одновременно, должна была показать их беспокойство по поводу общего блага. С одной стороны, бояре настаивали на освобождении от непрямых налогов (русуматов), доходы от которых шли в личную казну господаря, а также утверждали свое право на скутельников. Подписанты также требовали увеличения числа отработочных дней для крестьян с 12 до 24, «как то имело место в стародавние дни»[422]. С другой стороны, записка призывала восстановить границы по Дунаю, что означало включение территорий, отчужденных в пользу османских крепостей Брэила, Джурджу и Турну, обратно в состав княжества, отменить османскую торговую монополию, подчинить иностранных подданных местным законам и отменить фиктивные налоговые единицы (людоры)[423]. Бояре также предлагали реорганизовать диван и казначейство, чтобы сократить возможности для злоупотреблений со стороны господарей[424]. Наконец, в записке предлагалось заменить наемников-албанцев народной милицией[425].

Надежды первоклассных бояр на скорое возвращение к политическому статус-кво были разрушены отказом Александра I объявить войну Османской империи после официального разрыва отношений в июле 1821 года. Россия обусловила возвращение своего посланника в Константинополь выводом османских войск из княжеств и подтверждением прежде заключенных российско-османских договоров. Со своей стороны Порта требовала от России выдачи тех этеристов, что нашли убежище на российской территории. Ситуация быстро зашла в тупик, поскольку Россия отказалась выдавать участников восстания, среди которых находился и сам господарь Молдавии Михай Суцу, в то время как Австрия и Великобритания, формально действуя от имени России, оказывали лишь номинальное давление на османское правительство в вопросе вывода османских войск из княжеств[426]. В целом Порта проявила большую гибкость: временные османские губернаторы (каймакамы) Валахии и Молдавии Константин Негри и Стефан Вогориди заигрывали с представителями мелкого боярства и в то же время призывали первоклассных бояр-эмигрантов вернуться в княжества[427]. Как уже упоминалось, некоторые крупные бояре отозвались на это приглашение в надежде быть назначенными новыми господарями после того, как Порта приняла решение об отмене фанариотского режима.