Россия на Западе: странные сближения

Если верно последнее, то расчет с треском провалился: Беннигсен хоть и не разбил Ланна, но сражался с честью и войско свое сохранил. Удержав Пултуск 26 декабря, генерал все же отступил на следующий день, разумно опасаясь, что к неприятелю подойдут подкрепления и позиция русских станет уязвимой. Однако в Петербург полетела победная и, как водится, преувеличенная реляция, которая стала бальзамом для измученного сердца императора. В Беннигсене Александр увидел решительность, смелость и в конце концов полководческое дарование, как будто бы способное переломить военную удачу Наполеона. Царь ни на секунду не забывал о том, что автор донесения совершил когда-то в Михайловском замке, но теперь этот соучастник цареубийства подарил Александру надежду в ситуации, которая казалась отчаянно безнадежной. В столице шумно отпраздновали «победу» при Пултуске, Беннигсен получил орден Святого Георгия II степени и был немедленно назначен главнокомандующим, а пассивного Буксгевдена из Пруссии отозвали. Тот пришел в бешенство, но что делать? Фортуна любит дерзких; к тем, кто переминается с ноги на ногу, она равнодушна.

Столь внезапный и блестящий взлет Леонтия Леонтьевича, конечно, был авансом, и генерал понимал это как никто. Он жаждал случая упрочить свою славу. И вскоре возможность такая представилась.

В сражении при Прейсиш-Эйлау в известной степени виноват французский маршал Мишель Ней. Недовольный зимними квартирами, он без ведома Наполеона двинул свои войска восточнее. Беннигсен интерпретировал эти действия как начало масштабного наступления неприятеля на Кенигсберг, который был тылом русских и пруссаков. Помимо чисто военных соображений, диктовавших необходимость активных действий, имелись еще и психологические: после падения Берлина город, где традиционно присягали прусские монархи, оставался символом независимости королевства. В общем, защищать «прусскую Москву» было обязательно. Беннигсен составил амбициозный план отрезать Нея и Бернадота, далеко отстоящих от основной французской армии, и молниеносно покончить с ними. Его хороший замысел, однако, был скверно исполнен: сказалась и нерасторопность исполнителей, и отвратительные погодные условия. Пока русские по-черепашьи пытались что-то сделать с французскими корпусами, в дело вмешался лично Бонапарт.

Наполеон, хотя и недовольный самоволием Нея, решил действовать по своему старому принципу: «Сначала ввяжемся, а потом посмотрим». Видя, что русские пришли в движение, он предписал Бернадоту отступать на запад, заманивая Беннигсена и растягивая коммуникации неприятеля, а сам начал готовить ловкий маневр, намереваясь обойти русскую армию с юга, отрезать ее от путей снабжения из Кенигсберга и в итоге разгромить.

Все зависело от того, удастся ли сохранить приготовления французов в тайне. Но тут Бонапарта постигла неудача: что у русских было налажено образцово, так это слежка за дорогами. Курьер, скакавший от французского начальника штаба Бертье к Бернадоту, попался в ласковые объятия гусарского разъезда из авангарда, в командование которым только что вступил Петр Иванович Багратион. Чуть позже казаки перехватили еще несколько неприятельских депеш, и план Бонапарта предстал перед Богом Рати во всей полноте. Он имитировал дальнейшее наступление на Бернадота и заставил его продолжать движение на запад в то время, как сам начал отступление. Это исключительно успешная военная хитрость привела к тому, что корпус наполеоновского маршала оказался «выключен» из дальнейших событий. Тем временем Беннигсен, получивший донесение Багратиона, организовал перестроение войск, чтобы заслонить Наполеону путь.

Император французов вскоре понял, что его первоначальный план сорван, и погнался за русской армией. Беннигсен, впрочем, не робел перед Наполеоном и находился в поисках выгодной позиции для генеральной битвы, которую он в итоге и найдет возле городка Прейсиш-Эйлау. Саму же возможность такого поиска командующему героически обеспечивал именно Багратион, авангард которого внезапно превратился в арьергард.

К тому времени Петр Иванович уже имел репутацию короля арьергардных боев – пожарной команды или кареты скорой помощи, надежно прикрывающей отступление. Встав стеной и отбивая французские атаки, ветеран суворовских походов не дал Бонапарту добраться до армии Беннигсена. 26 января она организованно прошла через Прейсиш-Эйлау и расположилась за городом, готовясь к будущей битве. «В этой защите арьергардной более всех участвовал и заслужил всеобщую похвалу командующий… 3-м егерским полком генерал-майор Барклай-де-Толли, который в этом сражении и был ранен», – вспоминал Сергей Волконский, в ту пору – адъютант Беннигсена. Так на авансцене русской истории появился еще один будущий герой Отечественной войны 1812 года.

Вечером под натиском неприятеля войска Багратиона отошли и присоединились к основной армии, однако Беннигсен внезапно отдал приказ выбить французов из Эйлау. Солдаты были измучены и нуждались в отдыхе, однако тут Петр Иванович буквально выдал мастер-класс по мотивации.