Россия – наша любовь

В зале тоже все остолбенели. Не понятно, что думать о выступлении президента. Сбитые с толку, молодые польские участники обращаются ко мне, что нам нужно как-то на это отреагировать, потому что роль поляков, все-таки была исключительной. Я советую обождать и подумать, как поступить. Наши якутские друзья исчезают. Позднее они объяснили мне и Малгожате, что побежали домой посмотреть, не проходят ли какие-то маневры НАТО или что-то подобное, что спровоцировало выступление президента. Но по радио и телевидению – тишина. Все волнуются и боятся, что мы соберем вещи и, обиженные, уедем. Поэтому я решаю поговорить с директором Якутского гуманитарного института АН, профессором Василием Ивановым (все якуты еще в царские времена получали русские имена при крещении). В конечном итоге я говорю: «На мой взгляд, беспокоиться не о чем. Президент испугался, что поляков так тепло приняли, это его дело. Президенты приходят и уходят. А мы остаемся и занимаемся наукой». Думаю, я поступила правильно. Материалы сессии были опубликованы во Вроцлаве под заголовком «На берегах Лены. Польско-якутские связи: прошлое и настоящее»[239].

Чтобы хоть как-то сгладить неприятные впечатления, министр образования Республики Саха, академик Александр Ишков, человек культурный и образованный, пригласил к себе Антония Кучиньского и еще нескольких поляков (в том числе Малгожату) и вел с ними чрезвычайно трепетную беседу о необходимости тесного сотрудничества, о якутских могилах в Польше и необходимости увековечить память о них. Антоний получил список якутов, похороненных во время Второй мировой войны в Польше. Определить место их захоронения не составило особого труда – в Подольске хранится список павших советских гражданах, приписанных к существующим на сегодняшний день кладбищам, который в свое время по заказу агентства «Новости» подготовил Роман Мураны. Я сообщаю об этом Антонию. Я знаю, что на основе этого списка и ранее опубликованной (содержащей меньшее количество имен) книги «Память» семьи находят могилы своих дедов, а туристические агентства организуют с этой целью поездки на кладбища. В конце министр подарил всем небольшие сувениры, сделанные местными ремесленниками. На обратном пути я случайно оказалась рядом с ним, и у нас состоялся чрезвычайно интересный разговор о тяжелой ситуации в Якутии.

Антоний, в свою очередь, уехал, а точнее вылетел раньше, потому что заболел, даже попал в местную больницу перед отъездом, где получил лечение, а медсестра, типичная якутка, прочитав паспортные данные, воскликнула: «А, вы – поляк, у меня тоже прадед был поляком, я тоже полька!».

Перед отъездом мы имели удовольствие принять участие в празднике встречи солнца – самом большом традиционном якутском празднике, который ранее был под строжайшим запретом. Были конные соревнования, приезд гостей со всех улусов, угощение (запеченная жеребятина, кумыс и другие деликатесы). Были танцы прекрасных якуток в национальных костюмах. Мы стояли рядом с президентом, мрачным и неприступным. Его соседом был президент Чувашской Автономной Республики, влиятельный Николай Федоров, расслабленный, готовый говорить по-русски и по-немецки, полная противоположность Николаеву.

Затем еще была долгая прогулка вдоль Лены, короткая поездка на теплоходе. К сожалению, добраться до Ленских столбов не удалось – то ли сезон закончился, то ли топливо (скорее, последнее). Малгожата хотела полететь в Воркуту, самолет как раз улетал, однако гарантировать ее возвращение было невозможно (это могло произойти через день-два или через одну-две недели, в зависимости от многих обстоятельств, в том числе от количества привезенного топлива). Путешествие по России требует много времени и терпения.

Также мы посетили мастерскую якутских мастеров по резьбе фигурок, брошей и тому подобных чудес из кости мамонта. Фигурка, изображающая шамана-якута-дерево с восходящим солнцем, и по сей день радует глаз на улице Багатели.