Россия – наша любовь

Вновь аэропорт, вид нищеты и отчаяния, создается впечатление, что здесь все вот-вот рухнет. И все же этого не происходит – все работает, огромный самолет подается вовремя, и мы летим в Москву. Еще несколько дней мы проводим у Ольги на Новослободской. Ужасная жара, вонь от автомобильных выхлопных газов и только покрашенных во время ремонта стен дома. Спускаемся на лифте, выходим на улицу с намерением пойти в город и… возвращаемся, чувствуя, что ничего хорошего из этого не выйдет. На следующий день, счастливые, в купе ободранного «Полонеза» мы отправляемся в Варшаву. На границе идет досмотр белорусскими пограничниками (прописки в Москве нет, есть только случайно сохранившееся подтверждение о проживании в якутской гостинице), к которому я заранее настроилась по-боевому. Уверенная, что не собираюсь давать взятку, я требую вызывать «начальника». Высокомерный тон (Малгожата шепчет: «Как ты с ним разговариваешь? Будут неприятности!») и уверенность в себе всегда действуют одинаково. Главное, чтобы вас не вывели на перрон. Мы обе в пижамах. Результат оправдывает ожидания. Нам возвращают наши паспорта с проставленными штампами. Вскоре мы переезжаем границу через Буг.

Якутия навсегда останется в нашей памяти. Жаль, что этого никто в Польше не ценит. Есть ли в мире еще такой край и народ, которые бы так бескорыстно любили поляков?

Иркутск во второй раз

В Восточную Сибирь мы поехали уже вдвоем. Сразу в Иркутск с пересадкой в аэропорту Москвы. Это был сентябрь 2000 года. На конференцию приехала большая группа историков из Польши и Российской Федерации[240]. Время ее проведения совместили с торжественным освящением нового католического храма в Иркутске, которое прошло великолепно. Еще в самолете многие места были заняты священнослужителями разного, весьма высокого ранга. Некоторые из них летели из Чикаго. Наша соседка, тоже из США, оказалась родственницей епископа Ежи Мазура, которую он пригласил на церемонию, а также отдохнуть несколько недель на Байкале. Она ужасно устала от долгого перелета и смены часовых поясов, договаривалась с нами встретиться в Иркутске, но ничего из этого не вышло. Вероятно, она жила в резиденции епископа, а затем в одной из красивых вилл у озера, недавно построенных для нужд новой епархии.

Кафедральный собор святого Иосифа был возведен на небольшом возвышении на месте старого здания, находящегося в центре города и десятилетиями служившего филармонией. После долгих обсуждений церковные власти согласились построить новый храм на полученной площади напротив общежития, возможно, Иркутского политехнического института. Здание впечатляло современной архитектурой и богатством внутреннего убранства. По случаю юбилейного 2000 года, освящения собора и создания епархии вместо существующей администрации с центром в Иркутске было организовано на несколько дней роскошное (по меркам Иркутска) празднество для жителей, всех угощали, так что вокруг костела собралось бесчисленное множество людей.

На первый взгляд все выглядело очень красиво. Однако большая часть жителей не так благосклонно отнеслась к торжествам, как могло показаться. Раздражало богатство польского храма, а также построенные в красивейшем месте на берегу Байкала дачи для отдыха духовенства и приглашенных гостей. Все это контрастировало с общей нищетой жителей и разрушенными из-за отсутствия средств православными церквями.

Возможно, можно было бы смягчить ситуацию и достичь согласия, если бы не позиция епископа Ежи Мазура. Он приехал со своим собственным двором, был недоволен, как нам рассказали, пользовавшимся всеобщей любовью прежним священником, отцом Игнацы Павлусом из сальваторианцев[241], считая, что он не слишком активен и не может похвастаться достаточным количеством обращенных в католичество православных. Более того, он негативно воспринял существовавшую польскую организацию, которую назвал прибежищем атеистов и агностиков. Нам с горечью рассказывали, что он поддерживает «новый союз», «истинно католический», куда он охотно приезжает, чтобы отмечать Рождество, Пасху и другие праздники и торжества, тем самым углубляя существующие конфликты, ненужные споры, то есть разделяя, а не объединяя местных поляков и людей с польскими корнями.