Россия – наша любовь

Чтобы не возвращаться уже больше к теме сопровождения гостей, упомяну еще о двух событиях, рассказами о которых мы до сих пор развлекаем последующие поколения. Осенью 1979 года в нашем институте в зале имени Лелевеля проходила грандиозная конференция по случаю сороковой годовщины начала Второй мировой войны (здесь следует добавить, что в Институте истории ПАН, находящемся на Рыночной площади дом 29/31, в двух зданиях мазовецких князей, принадлежащих Обществу любителей истории, есть два прекрасных зала: один имени Т. Костюшки, с круглым столом для небольших собраний, и другой имени Лелевеля, который гораздо больше и приспособлен для больших собраний). Ожидалось прибытие директора Советского военно-исторического института (в звании генерала) и еще двух также высокопоставленных военных историков (одного генерала и одного полковника). Сопровождение было поручено Збигневу Пустуле и мне. Перед тем как поехать на вокзал (в нашем распоряжении было две машины), мой коллега попросил присесть и произнес следующее: «Пани Виктория, очень Вас прошу, чтобы Вы молчали, когда мы войдем в гостиницу, и сообщим им о повестке дня и подобных прочих вопросах. Только когда я закончу, Вы сможете ими заняться, потому что иначе, как я Вас знаю, Вы распустите их, и нам с ними уже будет не совладать». Конечно, я, молча, кивала. Как вскоре оказалось, мы с самого начала допустили ошибку, посадив двух генералов в одну машину (согласно этикету каждый должен был ехать по отдельности, в крайнем случае – в обществе низшего по званию). Никто из нас не придал этому особого значения. В гостинице после размещения мы сели на какое-то время и тогда коллега Пустула взял слово. Он произнес голосом, не терпящим возражений, примерно следующее, Польская академия бедная, поэтому машины служат только для того, чтобы привезти и отвезти на вокзал, но из гостиницы до института близко, поэтому они могут пройтись пешком или, возможно, будет микроавтобус для пожилых людей; суточные скромные, но уже заказаны билеты на вечер в оперу, а расходы на стриптиз и развлечения такого рода следует оплачивать из собственного кармана, по всем же другим вопросам они могут обращаться к нам обоим, а мы по мере возможности будем им помогать. После этой речи я могла заняться нашими гостями.

В институт мы прибыли все вместе, я представила гостей дирекции и оставила их в аудитории – конференция меня мало интересовала. Однако сразу возникла проблема: кто будет носить портфели генералов, у которых ничего не должно быть в руках. Мы делали вид, что не слышим об этой проблеме, опять-таки связанной с военным этикетом; один портфель сразу же взял полковник, по-видимому, подчиненный, а второй, к счастью, вызвался взять Иван Иванович Костюшко, сотрудник Института славяноведения, который также у нас тогда гостил. Сессия началась. Из ее программы наш генерал-директор узнал, что его выступление было запланировано после обеда, но почему-то он не мог поверить, что он не будет выступать одним из первых. Между тем, упомянутый Костюшко куда-то исчез вместе с Кшиштофом Гроневским, с которым его объединяла работа по крестьянской тематике. Перерыв на кофе, генерал нервничает, я вместе со своей известной своим острым языком подругой Кристиной Мужиновской ищу потерявшегося. Наконец, на лестнице появляются оба наших товарища вместе с несчастным портфелем с рефератом. Из кабинета рядом с залом заседаний выглядывает наш Директор. Кристина восклицает: «Пан Костюшко, как так можно! Вы исчезаете с портфелем, а наш генерал нервничает, боится, что его вызовут к доске, и он ни бе ни ме. Как так можно?!» Я никогда ни до, ни после не видела, чтобы профессор Мантейфель так веселился – он хохотал до упаду. К счастью, генерал не понимал по-польски. Позже на конференции много говорилось о том, когда началась «справедливая война», уже 1 сентября 1939 года или только в июне 1941 года, то есть после нападения на Советский Союз (до этого, по мнению советских исследователей, это была «империалистическая война»). Но поляки, видимо, не дали сбить себя с толку.

Ежи Едлицкий, историк, с 1953 года в Институте истории ПАН)

Профессор Самуэль Фишман со студентами (слева направо: Анджей Лазари, Ядвига Язукевич, профессор Фишман и Ренэ).

Это еще не конец истории. В обед нужно было куда-нибудь пойти и быстро поесть. Не задумываясь, я повела наших гостей в столовую Союза польских писателей на Краковском Предместье (сейчас это элегантный ресторан «Рестаурация Литерацка»). А следует добавить, что оба генерала и полковник, несмотря на то, что они получили звания будучи гражданскими лицами и никогда не имели дело с настоящей армией, ходили в полном обмундировании. В лучах солнца блестели их мундиры, лампасы, звенели десятки медалей (они никогда не носили орденских планок). На ум приходил популярный в то время анекдот про крокодила, который проглотил советского генерала, а потом долго выплевывал медали… На улице все оглядывались. Меня лишь забавляло их тщеславие и недопонимание того, что им следовало быть в штатском.