Россия в эпоху Петра Великого. Путеводитель путешественника во времени

Доктор Эрскин (Арескин), заведовавший в России медицинской частью, в 1710-е годы принял ряд мер для поиска минеральных источников. На Кавказе нашли воды, оказавшиеся «весьма целительными во многих болезнях». Врач Шобер назвал их Петровскими. Под Петербургом, в имении графа Кушелева-Безбородко, обнаружился источник с высоким содержанием железа, воды которого «полезны слабонервным». Воды в Карелии были открыты благодаря заводскому уряднику Ивану Рябову. Он «первый вылечился этими водами от тяжкой болезни» и в награду «за объявление сего, что первый знак лечения на нем означился», был освобожден от податей. Кончезерские марциальные (железные) воды в Олонецкой губернии использовал сам Петр и его приближенные. Чуть позже опубликовали специальное «дохтурское определение», разъяснявшее правила использования минеральной воды. Всякий, кто прибывал на первый российский курорт, должен был несколько дней отдыхать, параллельно принимая воду и лекарства, «как лекарь рассудит», и сочетать лечение с пешими прогулками. Часа через три после приема воды больному полагался обильный обед с чаркой анисовой водки или двумя рюмками бургундского вина. Отдыхающим советовали не экспериментировать с квасом, кислыми щами и брагой, но для утоления жажды «легкого самого пива пить по малу не запрещается». В первой четверти XVIII века в Олонце поправляли здоровье россияне самого простого звания. О солдате Семене Лихачеве писали, что он «…18 дней оной воды пил и получил себе совершенное здравие»[6]. После смерти Петра марциальные воды постепенно стали забываться.

В XIX веке вся русская богема ездила на курорты, но начало этой традиции, похоже, положил первый император. В 1717 году Петр поправлял здоровье в Спа: «Хотя его величество пользовался в прежние времена водами в других местах, но нигде не нашел таких, которые бы ему принесли столько пользы». В память о своем пребывании в Спа император приказал изготовить мемориальную доску.

Петр сделал российскую медицину весьма прогрессивной: создавались учебные заведения, выписывались врачи из-за границы, появились первые дипломированные медики российского происхождения. Но реформы, инициируемые сверху, доходили до населения с большим опозданием. Даже в середине XVIII века в империи были заняты только 26 мест городских лекарей из 56. Жители некоторых городов ходатайствовали об упразднении должности, потому что не видели в ней надобности. Основными средствами лечения оставались жарко натопленные бани, заговоры, травы и настои. Недоверие к официальной медицине сопровождалось суевериями и относительно благоприятными условиями для распространения эпидемий и инфекционных болезней.

Санитарное состояние русского города в первой половине XVIII века оставалось далеким от идеала. «…Какая грязь в домах, площади которых огромны, а дворы грязные болота», – сокрушалась Екатерина Великая уже на исходе восемнадцатого века, осматривая Москву. Впрочем, во время правления Петра Великого было выпущено несколько указов, посвященных борьбе с мусором. В 1709 году жителей Москвы предупреждали, «…чтоб они с дворов своих навозу и мертвечины и всякаго помету в улицах и в переулках не метали, и во всех улицах и в переулках навоз и мертвечину и всякой помет отчистили б, и возили б за Земляной город, от слобод в дальныя места, и засыпали землею». В марте 1712 года власти стали требовать, чтобы от каждых 10 московских дворов избирался специальный человек «для надзора за чистотою на больших улицах и по проезжим переулкам». Мусор полагалось вывозить «за Земляной город в поля вдаль».

Грозные слова о чистоте приходилось периодически повторять. В 1722 году выходит «Инструкция Московской полицмейстерской канцелярии». Жителям Первопрестольной указывали «на реках на Неглинной и Яузе никакого помету и сору бросать не велеть и того смотреть накрепко, и чтоб на улицах никакого помету и мертвечины не было». Горожанам полагалось убирать мусор и чинить булыжные мостовые «утром рано, покамест люди по улицам не будут ходить, или ввечеру». Нарушителей собирались штрафовать и бить батогами. Внимание было приковано и к уличным торговцам: «Носили бы белый мундир и наблюдали бы во всем чистоту».