Россия в меняющемся миропорядке

Греки в тот год дорогой ценой «купили себе мир», мир окончательный, не предполагавший ни его оформления договором, ни продолжения отношений сторон. Ситуация была типичной для военных походов той эпохи: варварское вторжение в пределы страны, вымогательство дани, сопровождавшееся шантажом монаршего дома и актами разбоя, грабежа, убийствами мирного населения, прекращавшимися только с получением дани. Так было и в 907 г., когда Олег вернулся в Киев не только с огромной добычей, но и со славой победителя, оставившего свой щит «на вратах Цареграда». От Византии он получил все, что требовал. Согласно ПВЛ, за прошедшие с тех пор четыре года контактов между сторонами не было, поэтому можно предположить, что у Олега не могло возникнуть и повода для заключения договора и надобности отправлять своих «мужей» в Царьград.

Такая необходимость возникла у Византии. А так как встреча сторон завершилась появлением договора, то и причину его заключения нужно искать в нем. Даже беглое знакомство с Договором 911 г., может убедить в том, что его появление не связно с походом Олега на Царьград в 907 г., ситуацию можно определить латинским афоризмом – post hoc, non est propter hoc – «после этого, но не вследствие этого», т. е. договор 911 г. хотя и был заключен вскоре после похода 907 г., но не был прямым его следствием. Он о другом и о другой Руси, с которой мы еще не встречались. Но именно она создала для Византии новую проблему, причем такую, решение которой нельзя было откладывать. Она и заставила Византию сделать трудный для нее шаг – пригласить своего врага – киевского князя Олега для совместного решения возникшей проблемы, выступив инициатором заключения договора 911 г.

Суть проблемы станет понятной при знакомстве с договором. Согласно ПВЛ, он назван «о мире и любви», но кроме единственной в нем статьи, раскрывающей этот сюжет, все остальные отношения к нему не имеют.

Как международно-правовой акт, он был выполнен по правилам правовой культуры того времени: указана дата его принятия, названы лица, «между которыми состоялся мир», есть преамбула, вступительная и содержательная часть, заключение.

Его основа – «суть главы договора, которыми стороны обязали себя «по божьей вере и дружбе». Содержательная часть состоит из 14 статей, «глав», как они названы в тексте, каждая из которых – определенная правовая норма. В договорной практике эпохи средневековья различались нормы, определявшие публичные международные отношения, и нормы частного международного права. Нормы публичного права регламентировали отношения самих правителей (государства или «народа»). Частным правом охватывались только правоотношения, которые, по формуле одного из творцов древнего римского права Ульпиана, касаются «отдельных лиц – их личного или имущественного ущерба. Сюда относятся не только оскорбления, членовредительство, побои, но и то, что по современным представлениям образует «кримен» (англ. crimen. – К.Р.) – преступление, караемое в порядке уголовного судопроизводства (воровство, грабеж, виновное повреждение чужих вещей и пр.)91.

К первым в Договоре 911 г. относились постановления о мире (ст. 1), о взаимном оказании помощи при кораблекрушении (ст. 7), о вступлении киевских подданных (?) в армию или флот Византийской империи (ст. 9). Все остальные статьи – нормы частного международного права: ст. 2 – о производстве в судах; ст. 3–6 нормы уголовного права (ст. 3 – об убийстве, ст. 4 – о побоях и ранах, ст. 5 – о кражах, ст. 6 – о грабеже); ст. 8 и 10 – о выкупе своих пленных из другой страны по указанной в договоре цене; ст. 11–14 нормы частного (гражданского) права. Договорные постановления первой группы могли быть (а могли и не быть) принципиально новыми нормами отношений сторон. Нормы второй группы Договора 911 г., например, о наказании за убийство, кражу и им подобные деяния, «едва ли могли быть сделаны совершенно независимо от существующих уже воззрений на деяния этого рода»92 в законах или обычной практике сторон – Византии и Киева, чем они и были интересны для специалистов по истории отечественного права.

Эти статьи договора – нормы прямого действия, санкции которых могли применяться к виновному на месте преступления, как, например, это указано в статье 3 – «да умрет на месте убийства». В. Сергеевич писал, что так «греки весьма последовательно проводили принцип обуздания северных дикарей»93.

Заявленная сторонами в титуле Договора 911 г. его цель «жить в мире и любви» – была полностью исчерпана в ст. 1: «да умиримся с вами, Греки, да любим друг друга от всей души, и не дадим никому обижать вас». Практически все остальные статьи не соответствуют его титулу, особенно занимающие в нем главное место нормы уголовного цикла: 5 из 10.