Россия в меняющемся миропорядке

Теперь о предположении Д.С. Лихачева и С.П. Обнорского, что договор 907 года автор ПВЛ сложил из норм, якобы изъятых из договора 911 г. По нашему мнению, в договоре 911 г. их не было. Этот договор является уникальным памятником истории нашей страны с точки зрения качества его юридической разработки: концепции, логически выстроенной структуры, где все его нормы разделены по блокам, следующим в порядке снижения тяжести и опасности представленных в нем «проказ» и прегрешений. Это говорит о завершенности его формы. Отсюда включение в его структуру льгот подданным Олега и ограничительных правил их пребывания в Царьграде, нарушило бы логику и целостность документа.

Далее, согласно ПВЛ, те и другие были представлены в ней как нормы договора 907 г. Как уже отмечалось выше, к моменту, когда он якобы появился, этого произойти не могло. Тогда лишь начат был счет случаев самоуправства «ходящей в Греки» Руси, и они еще не стали проблемой. Лишь в 945 г. Византия признала возможным включить те и другие в договор.

Договор 945 года

Год заключения этого договора в его тексте не указан. На основании сохранившихся византийских источников одни исследователи склонялись к 944, другие к 945 году его появления. Авторы академического издания «Повести временных лет» по результатам сопоставления аргументов той и другой точек зрения, а так же собственного их анализа пришли к заключению о предпочтительности 945 года. Решающим было указание в нем, что договор был заключен при греческих царях Романе, Константине и Стефане. По данным тех же источников, Роман был свергнут с престола в декабре 945 г.100

Об этом договоре ПВЛ сообщает: «в год 945 прислали греческие цари послов к Игорю «построити мира первого» (возобновить прежний мир). В его преамбуле указана иная мотивировка: «обновить ветхий мир, нарушенный уже много лет, и утвердить любовь межю Греки и Русью».

Что же заставило греков и в этот раз направить своих послов к Игорю с предложением заключить договор? Его появлению, как и договора 911 г. предшествовал военный поход «на Царьград» киевского князя Игоря, только в этот раз походов было два и предприняты они были быстро один за другим: в 941 и 944 году, – факт, требующий особого внимания.

О цели походов Игоря еще в ХIХ веке в литературе возникли две точки зрения. Сторонники первой считали такой причиной якобы отказ Греков платить дань Руси, вторые – настойчивое ее (т. е. Руси) желание заключить с Греками торговое соглашение. И тех и других не смущало то обстоятельство, что, как и Олег, так и Игорь стремились достичь цели испытанным варяжским способом – шли войной «на Царьград». По этому поводу уже в наши дни А.Н. Сахаров писал: «империя прекратила выплату Руси ежегодной дани (выделено мной. – К.Р.), что и обусловило начало войны между соперниками»101. Иную причину назвал другой наш современник Б. Акунин, в последние годы активно занимавшийся изысканиями в исторической сфере: по его мнению, «русским была нужна не дань, а торговое соглашение»: для нее торговля с Византией «была основой государственной экономики», поэтому «причина всех русских походов на Константинополь была одна и та же и справедливость этого предположения подтверждается тем, что война прекратилась с подписанием нового торгового договора»102.

Спорной являются обе точки зрения. Начнем с первой – о дани. О какой дани могла идти речь в данном случае? Дань, которую потребовал в 907 году Олег, Византия тогда же сполна уплатила. Согласно записи в ПВЛ, в 907 г. Олег требовал от греков разовой выплаты огромной суммы – откупа, а не ежегодной дани. В.И. Сергеевич еще в ХIХ веке сказал, что «в 907 г. греки купили не предварительный мир, нуждающийся еще в каком-либо развитии или утверждении, а окончательный, мир в тесном смысле этого слова». Уплаченная греками цена за этот мир, которую назначил сам Олег, и которая сполна была уплачена греками, и есть та самая дань, которая рассматривалась им и его дружиной как небывало богатая добыча, получение которой они считали единственной целью похода на Царьград.

Слово и понятие «дань» известно с незапамятных времен: в разных исторических источниках оно означало чаще регулярные натуральные или денежные сборы с подвластных или побежденных племен и народов. Из ПВЛ мы можем узнать, как это было во времена князя Игоря: «и пришла осень, и стал он замышлять поход на древлян, желая взять с них еще больше дани…» За такой данью он снаряжал ежегодно походы поочередно ко всем подвластным племенам. Нам известно, чем для него все это закончилось103.

В литературе это слово использовалось и в другом контексте. У того же Карамзина в его «Истории» слово «дань» означает плату дружинникам за службу у Олега: «сию дань получали варяги»; «славяне, кривичи и др. народы должны были платить дань варягам, служившим России»; «Новгород давал им ежегодно 300 гривен тогдашнею монетою российскою».