Россия в поворотный момент истории

И именно в процессе этой поспешной и хаотической реорганизации армии из столицы пришли вести об отречении царя. Солдатские массы и многие офицеры при известиях о перевороте в Петрограде преисполнились энтузиазма. Но высшие командиры, которые наряду с Думой и Ставкой первоначально требовали отречения царя в пользу его наследника ради спасения монархии, были захвачены произошедшим врасплох. Однако никаких попыток восстановить династию не предпринималось. Короче говоря, психологическая реакция на фронте оказалась точно такой же, как и во всей стране, – чего и следовало ожидать.

Сперва казалось, что падение монархии и последующее разрушение всего государственного и административного аппарата совершенно не затронули фронт. Структура действующей армии, включая цепь командования, от командующих отдельными фронтами до рядовых в траншеях, с первого взгляда оставалась в неприкосновенности.

Но так дела обстояли лишь на поверхности. Недоверие к Верховному командованию, которое росло в нижнем эшелоне в последние месяцы до окончательного краха, приняло колоссальные масштабы в первые недели после революции и вырвалось наружу, разрушая саму основу дисциплины – доверие солдата к своим офицерам.

Ежедневный распорядок дня на фронте оказался нарушен, солдаты стали обсуждать положение в своем кругу, проводили многочисленные митинги, непрерывно спорили о том, когда их распустят по домам, и отказывались выполнять приказы. Ощущая потерю авторитета и совершенно запутавшись в новой ситуации, офицеры отдавали какие-либо приказы с большой неохотой.

В первые недели после падения монархии кризис охватил всю страну, но именно на фронте он оказался наиболее глубоким и опасным, поскольку армия без дисциплины неизбежно разлагается и утрачивает боеспособность.

Во время начального периода распада в воинских частях стали избираться комитеты. Одновременно Дума и Петроградский Совет начали посылать на фронт своих делегатов, чтобы рассказать солдатам о произошедших событиях и успокоить войска.

Однако через несколько недель колоссальный авторитет Думы в войсках начал стремительно исчезать, и ее делегаты вскоре исчезли с фронта – и все потому, что в первый день революции Дума отказалась возглавить всенародное революционное движение.

С другой стороны, делегаты Совета, выступая от имени рабочих и крестьян, быстро приобрели в войсках авторитет и избирались в качестве комиссаров, ответственных за все дела выборных комитетов, а также в качестве посредников между комитетами и офицерами. То же самое происходило и на флоте.

Воспользовавшись ситуацией, в армию под видом делегатов и комиссаров проникали большевистские агенты; это было легко сделать в первые недели революции, когда «комиссарские мандаты» выдавали всем без разбора, не проверяя, с какой целью кандидат отправляется на фронт.

Германское правительство давно мечтало разорвать стальное кольцо, которым Антанта окружила Германию, и теперь ему наконец представилась возможность осуществить свой «генеральный план».

По инструкции германского главнокомандования кронпринц Леопольд Баварский, главнокомандующий на Восточном фронте, внезапно прекратил все боевые действия против русских, и над немецкими траншеями повисла мертвая тишина. Принц Леопольд неожиданно превратился в апостола мира, друга русских солдат и свирепого врага империалистов – поджигателей войны.

Все русские окопы были засыпаны подписанными им листовками. В них Леопольд призывал русских солдат помириться с германскими братьями по другую сторону фронта и обещал не нападать на них. Кроме того, он требовал опубликования секретных договоров между Россией, Великобританией и Францией, поощрял недоверие к русским офицерам и называл членов Временного правительства наймитами франко-британских банкиров.

Уставшие от войны русские солдаты – в основном молодые крестьяне, которых поспешно обучили и обрядили в форму[78], – стали легкой добычей для таких махинаций; многие из них искренне верили, что немцы хотят мира, в то время как их собственные офицеры, выходцы из верхов российского общества, желают воевать.

Германское Верховное командование было отлично осведомлено о положении на российской стороне и в полной мере воспользовалось им. Немецкие солдаты переползали из своих окопов в гости к русским «товарищам» и братались с ними. Через какое-то время немцы осмелели и стали посылать к русским траншеям офицеров с белыми флагами, просивших разрешения обратиться к русским штабам с предложением о прекращении огня. Некоторые русские батареи пытались отогнать незваных гостей огнем, но такие действия вызвали волну негодования, особенно в «третьих дивизиях» – этом злосчастном изобретении генерала Гурко.