Россия в поворотный момент истории

Однако на самом деле «революционные демократы» были безнадежно разъединены и враждебно настроены друг к другу. С самого дня открытия совещания те же самые вожди социалистических партий, которые 1 сентября вцепились друг другу в глотку, продолжали точно так же вести себя в течение всех пяти дней работы совещания на глазах у всех присутствовавших делегатов, то есть на глазах у всей страны. Единственная разница состояла в том, что сторонников единого социалистического правительства в данном случае поддерживали хулиганствующие толпы, которые своими бесконечными криками и угрозами превратили совещание в шумный балаган.

Естественно, помимо речей с трибуны, которые не стоят того, чтобы их здесь пересказывать, за кулисами проходили всевозможные встречи, на которых «друзья-враги» пытались прийти к компромиссной, приемлемой для всех формулировке итоговой резолюции. Наконец они сформулировали резолюцию, в которой говорилось, что Демократическое совещание считает необходимым организовать коалиционное правительство с участием некоторых буржуазных элементов.

19 сентября, в последний день работы совещания, в 3.25 пополудни председательствующий Чхеидзе открыл заседание и предложил поставить эту резолюцию на голосование. Немедленно раздались крики левых, требовавших вначале решить, каким будет голосование – тайным или поименным. 574 делегата высказались за тайное голосование, 600 – за поименное.

Поименное голосование по резолюции началось в 4.30 и продолжалось 5 часов. Результаты оказались следующие: 766 делегатов высказалось за коалицию, 688 – против. Из последних 331 делегат, то есть почти половина, представляли профсоюзы и Советы солдатских и рабочих депутатов, которые уже оказались в руках большевиков и их союзников, левых эсеров и меньшевиков-«интернационалистов».

Объявление этих результатов сопровождалось бурей возмущения со стороны большевиков и левых эсеров, которые утратили всякий контроль над собой и громко требовали проголосовать по своей поправке. Председатель объявил длительный перерыв. Согласно следующему номеру «Известий»[153], президиум, перед тем как объявлять голосование по главной резолюции, не сумел решить, в каком порядке голосовать по двум поправкам. Но согласно моей собственной, более достоверной информации, две эти поправки были внесены тогда, когда уже шло голосование по главной резолюции. Порядок, в котором они выдвигались, не имеет значения, поскольку по нормальной процедуре, принятой во всех цивилизованных странах, поправки к резолюции голосуются до самой резолюции. Но вследствие царившего в тот момент бедлама президиум не сумел справиться с ситуацией. Возобновляя заседание, новый председатель Авксентьев заявил – по словам очевидцев, в весьма возбужденном состоянии, – что сейчас состоится голосование по двум поправкам, уже после принятия главной резолюции. Первую из этих поправок совместно внесли меньшевик Богданов и председатель ЦК партии эсеров Чернов, тем самым нарушивший постановление собственной партии, запрещающее отдельным членам партии выступать на совещании с проектами резолюций. Поправка гласила: «Те члены партии кадетов и других организаций, которые были замешаны в заговоре Корнилова, не могут быть включены в состав коалиции». Очевидно, что она обессмысливала основную резолюцию. Подавляющее большинство делегатов возмутились и вообще отказались голосовать. Но поправка в конце концов была принята большинством в 798 голосов – на 32 голоса больше, чем было подано за основную резолюцию.

Вторая поправка, с требованием исключения всех членов кадетской партии, совместно внесенная большевиками и левыми эсерами, не получила абсолютного большинства голосов. Из 595 поданных за нее голосов 445 принадлежало представителям Советов и профсоюзов; иными словами, за нее проголосовали все до единого делегаты от рабочих и солдат.

После этого был объявлен еще один длительный перерыв, а затем на голосование поставили всю резолюцию с двумя поправками. Но голосовать за такую нелепость было затруднительно, и она получила лишь 183 голоса.

И снова объявили перерыв, на этот раз посреди мертвой тишины.

Совещание завершилось полным провалом, но, чтобы сохранить лицо, революционные демократы изобрели хитрую, хотя и прозрачную уловку. После еще одной отсрочки Церетели, который 1 сентября выступил как один из несомненных инициаторов плана по созданию небуржуазного правительства, зачитал следующее заявление:

«Президиум обсуждал создавшееся после голосования положение и пришел к заключению, что это голосование показывает, что внутри нас, в организованной демократии нет такого соглашения, такого единства воли, которое силами всей демократии или большого ее большинства могло бы быть претворено в жизнь.

Президиум считает поэтому необходимым предложить рассматривать это голосование как показатель настроения настоящего собрания, с тем чтобы, считаясь с этим настроением, отдельные группы и фракции сделали бы шаги для взаимного соглашения, взаимных уступок и образования единой воли демократии.