Россия в поворотный момент истории

Отъезд был назначен на конец мая через Мурманск, где стояли британские и французские корабли, охраняя огромные склады военного и прочего снаряжения, скопившегося в этом порту. На этот раз я ехал в так называемом «экстерриториальном» поезде для репатриировавшихся сербских офицеров. За эти поезда отвечал глава службы по репатриации сербский полковник Иованович; по просьбе моих друзей он без колебаний выдал мне документы на имя сербского капитана. Английскую визу организовал для меня Роберт Брюс Локкарт, генеральный консул Великобритании в Москве, который после отъезда союзных послов оставался там в качестве специального эмиссара. Локкарт выдал мне визу, даже не спрашивая у Лондона официального разрешения. Много позже он рассказывал мне, что ему пришлось действовать самовольно, поскольку английское министерство иностранных дел наверняка бы отклонило мою просьбу!

Завершив все приготовления к отъезду, я провел последние встречи со своими московскими друзьями и сторонниками.

Отъезд в Лондон

В день отъезда мы с Фабрикантом засветло прибыли на Ярославский вокзал и без труда нашли двух сербских офицеров в форме, которые незаметно проводили нас на нужную платформу, где мы смешались с толпой пассажиров. Поезд был набит до предела, но нам предоставили места в купе второго класса, очевидно предназначенного для офицеров. Было совершенно очевидно, что некоторые из них узнали меня. Путешествие казалось бесконечным. На одноколейной мурманской ветке было бесчисленное количество разъездов. По неизвестным причинам мы часами ждали на узловых станциях. Казалось, что поезд еле ползет. Но мы не жаловались. В конце концов, спешить было некуда, а снаружи стояла опьяняющая северная весна. Мы наслаждались длительными ночными стоянками, когда поезд останавливался на прогалине посреди густого леса. В эти моменты я вспоминал о белых ночах в Петрограде. Но здесь природа была более таинственной, в северном безмолвии и бледном ночном свете скрывалось особенное очарование. Казалось, что вчерашнего дня и не существовало, а думать или говорить о будущем нам не хотелось. Мы находились в полной гармонии с окружавшей нас красотой природы и ощущали единение с загадочным лесом.

Не помню, сколько времени занял путь, но, должно быть, путешествие продолжалось около десяти дней. В конце концов мы достигли Мурманска – в те дни грязного, заброшенного городка. Все пассажиры направились прямо в порт, занятый союзниками, хотя в самом городе была советская власть, и следовало пройти проверку на советском контрольно-пропускном пункте. Красноармейцы едва заглянули в наши документы. Затем мы миновали союзного офицера, который сверил наши имена со списком. Нас со спутником встретили два офицера французского флота, проводившие нас на борт крейсера «Генерал Об». Там сербский офицер передал капитану наши настоящие документы и визы. Во время путешествия эти бумаги хранились у начальника «экстерриториального» поезда. Когда я покидал родную землю, мне в голову даже не пришла мысль о том, что я никогда снова не ступлю на нее ногой – все мои мысли были обращены в будущее.

Команда французского крейсера тепло встретила нас. Состояние полного покоя было очень необычным испытанием. Отпала необходимость постоянно быть начеку.

– Вероятно, вы хотите отдохнуть? – спросил меня один из офицеров.

– Нет, спасибо. Я бы хотел пойти к парикмахеру.

– Зачем?

– Я устал от своей маскировки. Хочу вернуть себе собственный облик.

Раздался взрыв хохота. Через несколько минут я уже был в умелых руках парикмахера, и мои лохмы и борода усеяли весь пол.

Мы провели три приятных дня на борту крейсера. Фабрикант долго прожил в эмиграции и лишь недавно вернулся в Россию из Парижа, где сейчас его ждала семья. Его французский был превосходен, а сам он был отличным рассказчиком и развлекал офицеров историями о наших приключениях и о событиях в России.

Два дня спустя на борт поднялся британский офицер, и вскоре нас пригласили к капитану. Там мы узнали, что все приготовления к нашему отъезду в Англию закончены и на следующее утро мы отплываем на небольшом тральщике.

Следующим утром к нашему крейсеру пришвартовался тральщик. Он казался игрушечной лодкой, и мы пытались представить себе, как поплывем на нем по водам Северного Ледовитого океана.

На борту крохотного кораблика капитан представил нас команде из 15 человек, очень заинтригованных появлением таинственных пассажиров.

Арктические воды кишели германскими подводными лодками, и для защиты от них на палубе судна была установлена небольшая пушка. Единственную отдельную каюту, расположенную под мостиком, занимал капитан. Он предоставил ее в мое распоряжение, а сам вместе с Фабрикантом устроился в носовой надстройке.