Россия в поворотный момент истории

На третий или четвертый день моего пребывания в Лондоне ко мне явился прекрасно одетый, приятный молодой человек. Это был Филип Керр, личный секретарь премьер-министра, который прибыл с приглашением посетить Ллойд-Джорджа на следующее утро. Пообещав быть там в назначенное время, я попросил Керра передать премьер-министру, что меня будет сопровождать доктор Гавронский в качестве переводчика, так как в то время я совершенно не знал английского.

Должен признаться, что ожидание встречи с Ллойд-Джорджем, как я ни стремился к ней, заставило меня изрядно понервничать. Я сгорал от нетерпения, так как всегда проявлял живой интерес к карьере этого «волшебника из Уэльса», известного своим неподражаемым обаянием и способностью полностью подчинять других людей своей воле; но меня возбуждало и то, что он оказывал колоссальное влияние на политику Антанты. В то же время я беспокоился, поскольку не знал, в какой степени политика дипломатов союзных держав в России по отношению к Временному правительству отражала личные взгляды британского премьер-министра.

Вскоре после ухода Керра меня неожиданно посетил русский поверенный в делах В.Д. Набоков, узнавший о моем приезде в Лондон. Набоков был проницательным дипломатом с обширными связями в правительстве и в обществе, прекрасно разбиравшимся в политической и дипломатической жизни Лондона. Его донесения Милюкову и Терещенко, которые я имел возможность время от времени читать, всегда оказывались чрезвычайно уместными и полными любопытных и оригинальных замечаний о людях и событиях.

Его визит был очень своевременным, так как я был рад побеседовать с ним перед встречей с Ллойд-Джорджем. Узнав о цели моей поездки, Набоков тщательно и подробно изложил взгляды различных официальных деятелей на положение в России, но его слова звучали не очень утешительно. Во всем, что он говорил, явственно звучала пессимистическая нотка, смутно проглядывавшая в его отчетах об отношении Великобритании к России. И в первую очередь он не питал ни малейшей уверенности в успехе моей миссии. Между прочим, так же относился к ней и Гавронский, который долго жил в Лондоне и был отлично осведомлен о местных настроениях.

На следующий день в 9 часов утра мы прибыли на Даунинг-стрит, 10, и постучались в дверь небольшого дома, ничем не отличавшегося от соседних зданий. Эта короткая и узкая улочка в действительности являлась сердцем Британской империи, а дом № 10, вероятно, столь же часто упоминался в политическом мире того времени, как в наши дни – Белый дом. Здесь размещалась официальная резиденция британских премьер-министров, и в течение двух веков этот дом служил сценой исторических решений, определявших судьбу не только Англии, но и всего мира.

Когда мы вошли, нас встретил Филип Керр и проводил в кабинет премьер-министра. Я оказался лицом к лицу с невысоким, коренастым человеком с копной белоснежных волос, благородным челом и маленькими пронзительными, сверкающими глазами, оживлявшими моложавое, румяное лицо. Премьер-министр сердечно приветствовал нас, словно мы были старыми друзьями, с которыми он давно не виделся. Его поведение сразу же создало приятную и умиротворяющую атмосферу, свободную от всяких формальностей.

Не могу дословно передать нашу часовую беседу, поскольку она велась через переводчика и не стенографировалась. Поэтому ограничусь лишь сутью своих слов и совершенно неожиданного ответа Ллойд-Джорджа.

Вкратце описав ход войны в России, падение монархии, попытки восстановить государство и боеспособность армии, я сказал, что все это осталось в прошлом. На данный момент положение в России можно определить следующим образом: Центральная Россия захвачена большевиками, которые заключили сепаратный мир с Германией и пользуются германской финансовой и военной помощью в борьбе со своими соотечественниками, хотя большинство населения не признало ни Брест-Литовский договор, ни большевистскую диктатуру.

Власть большевиков не распространяется на Сибирь – более того, в Томске сформировано местное демократическое правительство. В Поволжье члены Учредительного собрания, главным образом эсеры, создали демократический антибольшевистский центр и при содействии чешских легионеров[169] начали боевые действия против большевиков. С большевиками уже воюют донские и кубанские казаки. Все Поволжье вплоть до Самары и до Урала свободно от большевизма. На юге благодаря совместным усилиям генералов Алексеева и Деникина (Корнилов погиб в апреле) создана Добровольческая армия, уже вступившая в соприкосновение с наступающими большевиками. Украина до сих пор находится под властью немцев, но и там спорадически вспыхивают народные восстания.

Я сообщил Ллойд-Джорджу, что в момент моего отъезда из Москвы в стране существовали два политических центра, оба они пытались сформировать новое коалиционное правительство и создать добровольческую армию, политически связанную с Национальным центром.