Россия в поворотный момент истории

Во время одного из наших разговоров речь зашла о Муссолини. К моему удивлению, Нитти относился к дуче без всякой вражды, хотя говорил о нем с некоторой иронией и отпускал немало шуток в его адрес. Я спросил его, почему он покинул свою страну, если верил в Муссолини. Нитти ответил, что дуче объявил его persona non grata, а затем рассказал мне следующее: весной 1919 г. Ллойд-Джордж предложил Орландо и Соннино, представлявшим Италию на мирной конференции, заменить британские войска в Грузии итальянцами, которым также надлежало оккупировать Крым. Предложение было принято. В Риме началась поспешная подготовка по оснащению экспедиционных сил в составе двух дивизий. Однако тем временем отношения между президентом Вильсоном и итальянскими делегатами стремительно ухудшались, а в июне после бурной сцены в Совете пяти произошел полный разрыв. Орландо и Соннино в ярости вернулись в Рим, и весь итальянский кабинет подал в отставку. Их сменили Нитти и Титтони в качестве министра иностранных дел, которые немедленно отменили всю подготовку к этой бессмысленной авантюре. «Муссолини и его клика никогда не простят мне отказа выполнять этот план», – в заключение сказал Нитти.

Отправка войск на бывшие русские территории только повысила эффективность коммунистической пропаганды среди демобилизованных солдат и рабочих на Западе.

Что можно было сделать? Очевидно, для разгрома воинствующего коммунизма следовало уничтожить Москву – колыбель этого движения. Для этого в России требовалось антикоммунистическое правительство, действующее в согласии с союзниками и признанное ими.

Давление на союзников усилилось после того, как в начале мая германской делегации в Париже был вручен первый проект мирного договора с Германией. Вполне естественно, что «Большая пятерка» хотела уладить русский вопрос перед подписанием договора – само собой разумеется, уладить в соответствии с собственными международными планами.

В конце концов, когда армия Колчака весной 1919 г. предприняла успешное на первых порах наступление на Москву, «Большая пятерка» признала правительство адмирала Колчака.

23 мая «Большая пятерка» единодушно одобрила текст ноты Колчаку[178] с изложением условий, на которых признавалось его правительство, и через три дня нота была отправлена в Омск.

Ответ адмирала Колчака пришел в Париж 4 июня.

Оба документа имеют колоссальное историческое значение, хотя в то время лишь немногие ознакомились с ними, а с тех пор они оказались полностью забытыми.

Условия, изложенные в ноте «Большой пятерки», определяли внутреннюю политику правительства Колчака и характер отношений, которые ему следовало установить со вновь образованными государствами на территории бывшей Российской империи.

Нота требовала от Колчака сразу же после того, как он займет Москву, провести выборы в Учредительное собрание на основе всеобщего избирательного права и тайного голосования. Если бы это оказалось невозможным, следовало созвать Учредительное собрание, избранное в 1917 г. Помимо того, во всех регионах, занятых к тому моменту войсками Колчака, надлежало восстановить демократическую форму правления.

Колчак согласился со всеми пунктами относительно внутренней политики, за исключением требования избрать Учредительное собрание, подчеркивая, что он уже решил провести такие выборы сразу же после окончательного уничтожения большевистской диктатуры и что Россия отныне и навсегда будет только демократической страной.

Короче говоря, его взгляды на внутреннюю политику, по-видимому, находились в полном соответствии со взглядами «Большой пятерки» и в столь же полном несоответствии со взглядами его подчиненных.

Далее нота требовала предоставить независимость Финляндии и Польше и как можно скорее урегулировать отношения между Россией и Эстонией, Латвией, Литвой, кавказскими и закаспийскими территориями, причем все разногласия подлежали арбитражу Лиги Наций.

Согласие Вильсона с требованием о том, чтобы Колчак отказался от западных территорий бывшей Российской империи, стало для меня неприятным сюрпризом, так как оно полностью противоречило истинному смыслу 6-го пункта мирной программы президента. Я полагал, что он совершил серьезную ошибку, позволив себе пойти на поводу у других членов «Большой пятерки», замешанных, в отличие от него самого, в различных секретных соглашениях.

Это условие было опубликовано в тот момент, когда были прерваны переговоры в Брест-Литовске из-за отказа большевиков согласиться на расчленение России.

В то время смысл 6-го пункта был четким и недвусмысленным. Он относился ко всей России в момент захвата власти большевиками, за исключением Польши, чья независимость была провозглашена Временным правительством в полном согласии с российским общественным мнением. Независимость Польши признали также Антанта и Соединенные Штаты – именно поэтому президент Вильсон вопрос о Польше вынес в отдельный 13-й пункт.