Россия в шубе. Русский мех. История, национальная идентичность и культурный статус

В выступлении, сопровождающем дефиле, он также отметил, что новейшие изменения в меховой индустрии фактически упраздняют возможность создания коллекций прет-а-порте из натурального меха. Вероятно, сохранится лишь высокая мода, еще более вероятно – в коллаборации с высокими технологиями (на что недвусмысленно намекает законодательство Израиля, где при полном запрете торговли натуральным мехом вполне допускается его использование для развития науки), и цены на изделия от-кутюр неизбежно станут много выше, чем прежде. «Мир изменился. Мы больше не в восьмидесятых», – заключил кутюрье[955].

Отечественные разработки в области «высокой» меховой индустрии способны достойно конкурировать на мировых подиумах, а некоторые технологии намного опередили общемировой уровень инноваций. Так, первый в мире металлизированный мех был создан талантом «королевы русского меха» Ирины Крутиковой в соавторстве со специалистами Исследовательского центра имени М. В. Келдыша и Курчатовского института. Еще в 2007 году, за восемь лет до «лунных» соболей Лагерфельда, они создали мех, покрытый настоящим золотом. Ионы золота проникают в структуру меха, результатом их действия становится новый цвет, оттенок которого зависит от концентрации золота. Другой разработкой Крутиковой стал мех с нанопокрытием ионами нержавеющей стали. И «стальной», и «золотой» мех, несмотря на металлизацию, сохранили все базовые свойства натурального меха: легкость, мягкость, эластичность, драпируемость. Технологии применялись на норке и каракуле: «металлические» меховые коллекции были показаны не только в России, но и за рубежом, где имели успех. Метод напыления металла на мех наши зарубежные коллеги назвали технологией будущего XXII века[956]. Обе разработки, «золотая» и «стальная», были выполнены на космическом оборудовании, обозначая выход меховой индустрии на качественно новый уровень.

Очевидно, что российская меховая индустрия не сможет существовать в новейшем быстро меняющемся мире в своей прежней ипостаси, ориентированной на культурные ценности давно ушедших столетий. Если мех как один из самых спорных и как один из самых ценных – конечно же, с материальной точки зрения – материалов, не будет представлен в сфере инноваций, то в перспективе он не будет востребован вообще. Каковы же наиболее вероятные перспективы?

Исторический тупик? Прогностические возможности истории

Необходимо признать, что и сегодня, несмотря на наступающую эру экомеха, натуральный мех все еще остается одним из символов русской культуры. Первыми в широком ряду вневременных «мехосимволов» можно назвать краснозвездные шапки-ушанки, представленные на развалах Старого Арбата в одном ряду с расписными матрешками, бело-синей гжелью, яйцами «под Фаберже» и прочей «русской» экзотикой. Прочно отождествляемые с советской и постсоветской Россией, они завоевали не только сердца туристов, но и подиумы модных домов. Вдохновляющими русскими нотами на протяжении долгих лет были традиционная вышивка, платки и шали, сапожки (то есть визуальное оформление романтизированного русского крестьянства), русско-византийская концепция «Москва – третий Рим», затем древняя Москва сама по себе, ее Кремль, русские цари и царевны, загадочная русская душа, Россия Толстого и Достоевского, Дягилева, волнующий холод Сибири, русской зимы и, конечно же, драгоценный русский мех. Эти компоненты русского стиля давно завоевали подиумы модных домов, взятые вместе или по отдельности.

Среди наиболее заметных «русских» коллекций недавних лет нужно назвать полтора десятка следующих (расположены в хронологическом порядке):

• Ralph Lauren, осень – зима 1993/94 (была представлена сентябрьским Vogue USA как русская романтика[957]);

• Jean Paul Gaultier, осень – зима 2005/06, Couture (включала ушанку из белого меха и павловопосадский платок и ушанку, надетую вместе с золотой диадемой[958]);

• Chanel «Paris – Moscou» 2009 (предосенняя коллекция (Pre-Fall), представляющая феерию русско-византийского стиля: русские кокошники, декор в виде золотых куполов церквей, каблуки-луковицы, роскошные «византийские» золотые пальто макси и византийские же диадемы, украшенные жемчугом, шапки-кубанки и ушанки, золотые сапожки «казачок» и богатый мех. Дополнением коллекции стал уже известный парфюм Cuir de Russie (1927) и лак для ногтей от Chanel, вышедший в новых цветах: глубокий темно-синий Nuit de Russie, бронзово-золотой металлик Or de Russie и «императорско-византийский» фиолетово-пурпурный Feu de Russie[959]);

• Kenzo, осень 2009, Ready-to-Wear (представляла романтическую деревенскую Русь с ее ситцевыми платьями, юбками-макси, цветастыми платками, вышитыми пальто и вязаными платьями и, конечно же, с превосходным мехом[960]);

• John Galliano, осень 2009, Ready-to-Wear (еще одна романтическая коллекция, основанная на русско-балканском фольклоре. Она включала вышивку, крестьянские блузы и сапожки[961]);