Россия в XVIII столетии: общество и память

Один из возможных путей решения этого вопроса связан, конечно же, с анализом собственно текста повести и поиском параллелей с разного рода подобного сочинениями. Впрочем, первую подсказку такого рода дает сама повесть. Под характерным заголовком «Подобное» в ней кратко пересказывается легенда об основании византийским императором Константином города Константинополя, где также фигурирует орел, а затем следует повествование о путешествии Андрея Первозванного «к стране Санктпетербург-ской». Историк А. В. Предтеченский, комментируя эти тексты, заметил: «Автор, быть может, и сам понимая, что он рассказывает не более чем легенду, всячески стремится подчеркнуть политическое значение основания новой столицы. Это значение для автора совершенно ясно, и если бы он поставил перед собой задачу изложить точные исторические события, а не привести создавшуюся вокруг основания Петербурга легенду, то, вероятно, русская литература о Петербурге обогатилась бы памятником первоклассного значения».[364] Скорее, автор не столько понимал, что рассказывает легенду (Предтеченский полагал, что он мог ее от кого-то услышать), сколько создавал ее, но очевидно, что именно детали повести, подчеркивающие параллель между основанием Петербурга и Константинополя, можно признать заведомо наименее достоверными.

Между тем, совсем иная трактовка рассказа повести предложена петербургским историком А. М. Шарымовым. Целью его обширного исследования, основные положения которого были изложены сперва в пространной журнальной статье, а затем и в монографии,[365]было доказать, что Петр действительно 16 мая 1703 г., т. е. в день, который считается датой основания города находился на месте будущей столицы и руководил закладкой Петропавловской крепости. Дело в том, что повесть «О зачатии здании…» – единственный источник, в котором фигурирует эта дата. В «Гистории Свейской войны» и «Юрнале» бомбардирской роты, капитаном которой состоял царь, т. е. в официальных документах, составлявшихся при участии и под редакцией самого Петра, сообщается о том, что 16 мая 1703 г. действительно состоялось решение об основании на Заячьем острове новой крепости, но сообщается об этом в безличной форме, без упоминания царя: «По взятии Канец отправлен воинской совет, тот ли шанец крепить или иное место удобнее искать (понеже оной мал, далеко от моря и место не гораздо крепко от натуры), где положено искать новова места. И по нескольких днях найдено к тому удобное место – остров, которой назывался Люст-Элант, то есть Веселый остров, где в 16 день майя (в неделю Пятидесятницы) крепость заложена, именована Санкт-Питербурх».[366] Неизвестно, участвовал ли Петр в упомянутом военном совете и принято ли было решение с его участием, но известные источники указывают, что 16 мая царь находился в Ладейном поле, вернулся к месту будущей столицы лишь 20 мая, а 29 июня была заложена Петропавловская крепость.

Споры вокруг того, как следует трактовать источники и когда все же был основан Петербург, идут уже более 150 лет. До относительно недавнего времени абсолютное большинство серьезных исследователей полагали, что 16 мая Петр все же находился в другом месте. И именно эту точку зрения и попытался опровергнуть А. М. Шарымов, осуществивший масштабное и скрупулезное исследование всех доступных источников. Е. В. Анисимов, который еще в 1991 г. с уверенностью писал, что легенда о мощах и орле «возникла много лет спустя, когда уже накрепко было забыто, что в тот день… самого царя-основателя не было на невских берегах»,[367]несколькими годами позже, после появления работ Шарымова переменил свою точку зрения.[368] В своей последней работе по этой проблематике историк вообще избегает обсуждения этого вопроса, подчеркивая лишь, что Петр несомненно участвовал в выборе места для строительства крепости, а Шарымов «провел интереснейшие изыскания, но так и не сумел бесспорно доказать, что Петр оказался 16 мая именно на Заячьем острове».[369]