Россия: власть и оппозиция

Итак, тевтонское евразийство, разрабатывавшееся рекламируемой Александром Дугиным организацией «Ваффен-СС», представляет собой сеть неофеодальных центров на периферии Европы с мощным ядром срединной Европы (миттель-Европа), полностью контролирующим эти неофеодальные центры.

Эта модель вынашивалась германским империализмом давно. Она отчасти была реализована в эпоху Брестского мира, и странно, право же, читать апологетику ей в так называемой патриотической прессе. Вот уж подлинный конфликт между игрой и историей.

ОБЩИЙ ЗНАМЕНАТЕЛЬ

Тевтонский, исламский, тюркский, а возможно, и ряд других проектов могут приобрести геополитическую согласованность. Возможно, они уже и приобрели ее. Если это так, то конец США, конец европейской демократии и европейской истории предрешен. Кое-кто может радоваться этому, ибо именно европейские, американские: игроки; беспощадно уничтожали Евразию русских. Но, понимая, что следующие игроки будут лишь еще беспощаднее, я продолжаю выступать-с защитой истории.

На практике это означает всяческое содействие нормальному становлению национального самосознания русских, понимаемых мною именно как нация — полиэтнос. Это и есть современный русский национализм, не деформировано-примитивизируемый и выставляемый напоказ в своем гротесково-пародийном обличье, а отвечающий всей сложности задач, стоящих ныне перед русским народом.

Итак, первая задача — такой, современный русский национализм.

Задача вторая — обозначение русского народа как ключевого (в случае его полиэтнического определения!) субъекта в пространстве нынешней Российской Федерации. Русский народ в этом смысле почти уникален, и разговор о его всечеловеческой природе имеет глубокий смысл и отнюдь не спекулятивен. Но это никоим образом не снимает с нас ответственности за определение вектора национальной идентичности русских, за сохранение и упрочение фундаментальных констант их народного бытия. Русская нация как полиэтнос — это более 80 процентов населения Российской Федерации. Этот факт, который топят в речах о «80 Бельгиях», означает, что Российская Федерация могла бы быть унитарным национальным государством и построение жесткой федерации есть именно уступка русской нации другим народам Российской Федерации. Обозначение формулы «нации — строителя государства». Создание единого и неделимого ядра российских территорий с демократичной, в подлинном смысле этого слова, то есть правовой, но достаточно жесткой властью.

Задача третья — стабилизация и развитие на базе единства традиций и государственности.

Задача четвертая — борьба за воссоединение русской нации, то есть большую Россию в рамках хотя бы так называемой «зеленой линии», то есть того варианта, который применяется в решении национальной проблемы на Кипре.

Задача пятая — интеграция в русском поле всех наций и народов Евразии, считающих это для себя желательным и готовых к отказу от так называемой суверенности во имя единства истории. Только такая Евразия — срединная, русская в векторе Камчатка-Адриатика (а не Дублин-Владивосток, как предлагают европейские евразийцы) может быть нами признана и принята и как государственный идеал, и как руководство к действию.

Перефразируя выражение канцлера Германии Коля, я могу сказать, что русские могут занимать в Евразии только исторически присущее им место держателей, либо… либо они обойдутся без Евразии, а вот обойдется ли без них Евразия — это вопрос.

«Россия», 1993 г.

Часть IV Алгоритмы возрождения

4.1. «Я представляю особое почвенничество. Технократическое»

— Российские реформы за последний год столкнулись с невиданными сложностями и проблемами. На этом фоне между различными политическими элитами обостряется борьба за власть, а в обществе царит брожение. Преодолеем ли мы его, и каким образом?