Россия во французской прессе периода Революции и Наполеоновских войн (1789-1814)

Итальянский и Швейцарский походы А. В. Суворова, Средиземноморский поход Ф. Ф. Ушакова продемонстрировали подлинную мощь армий и флота российского царя. Именно в 1798-1800 гг. французская пропаганда вынуждена была впервые сосредоточиться на военной тематике, используя все доступные ей жанры и возможности. Русская армия изображалась как толпа отважных фаталистов и фанатиков, повинующихся своему вождю, словно предводителю религиозной секты. Тем временем периферийные франкоязычные издания излагали события, факты и биографии полководцев, не впадая в угар пропаганды. Таким образом, жители французских провинций, которым были доступны альтернативные источники информации, иначе относились к тиражируемому в парижской прессе образу «варварской» и жестокой русской армии.

Французские газеты и альманахи эпохи Консульства стали заметно менее эмоциональны в оценках, но, напротив, насыщены статистической, инженерной и исторической информацией о развитии русской армии и флота: именно попытки создания русско-французского альянса и результаты войны против Второй коалиции заставили повернуться от чистой публицистики, постулатов Ж.-Ж. Руссо и Ш. де Монтескье к проверенным фактам и цифрам. Французские журналисты старались писать о проводимых в России сухопутных и морских учениях, рекрутских наборах и повседневной жизни кадровых частей российской армии. Именно в первые годы Консульства в прессе появляется развернутая критика системы рекрутских наборов из числа крепостных, по мнению журналистов, являвшаяся причиной слабости русских войск.

Возврат к пропагандистским приемам в описании русских войск произошел во время войны с силами Третьей коалиции. Военные действия описывались строго по бюллетеням Великой армии, поэтому во всех изданиях публиковалась однообразная информация о русском воинстве. В период кампании 1805 г. в описаниях столкновений воюющих армий постоянно подчеркивали преимущества французских войск над русскими, а информацию дозировали, поскольку главной целью каждой публикации было показать превосходство французов над противником, доказательством чему должны были служить захваченные трофеи, в роли которых могло выступать само поле боя, припасы или пленные. В каждом столкновении, по уверению газет, русские теряли больше солдат, чем их противники, потери русских войск постоянно выделялись из общих потерь союзников по коалиции.

Примеры жестокости русских войск по отношению к мирному населению впервые встречающиеся во французских газетах в 1799 — 1800 гг. почти дословно воспроизводились во время кампании 1805 г. и позднее, в 1813-1814 гг. Подчеркивалось, что русские воюют на территории союзников, но все равно постоянно занимаются грабежами, часто подвергают крестьян варварскому наказанию палками. Чтобы показать читателям, что грабежи русских - это не просто эксцессы войны, а именно немотивированная варварская жестокость, газеты сообщали, что в некоторых деревнях солдаты убивали подавляющее большинство местных крестьян.

Еще в канун войны с Третьей коалицией во французских газетах сложилась традиция - не сообщать плохих, с точки зрения Парижа, новостей с полей сражений. Одновременно в этой кампании рельефно проявилась и другая методика - занижение французских и завышение русских потерь. Такая практика была вполне традиционной для того времени, но французы заметно превзошли своих оппонентов по части преувеличений. Нередко парижская пресса, следуя бюллетеням, старалась подогнать потери под соотношение 1 к 10 и более в свою пользу. Такие приемы работы с информацией и ужесточение военной цензуры стремительно сокрушали шаткое доверие, которое сохраняли еще в глазах читателей некоторые французские газеты.

Во время похода Великой армии в Россию наполеоновская пропаганда достигла своих вершин. Устоявшиеся стереотипы о русской армии подтверждались не только бюллетенями, но и выдержками из английской прессы, при этом образ российского императора пропаганда аккуратно оберегала от тотальной диффамации, предвидя неизбежность мирных переговоров. Привычной жестокости русских полководцев и солдат, уничтожавших даже свои собственные города и села, их низким боевым качествам, противопоставлялись милосердие и мудрость Наполеона, превосходная выучка и храбрость солдат Великой армии.