Россия – возврат к могуществу. Обретение силы и национальной идеи

Этот период ярко высветил различия и даже вечную пропасть между великорусским суперэтносом и суперэтносом западноевропейским. Даже при взаимной вражде западных государств – в этот период Швеции и Польши, – они составляли единый суперэтнос, с общими стереотипом поведения, историей, междинастическими браками и культурными ценностями. Даже принадлежа к разным вероисповеданиям, они всегда оставались между собой «своими». В России же европейцы были всегда чужаками, все вместе они были «немцами», что и доказала попытка посадить на московский трон польского короля.

От Смуты меньше пострадала северо-восточная окраина Руси, тяготевшая к Нижнему Новгороду. Пассионарных людей там сохранилось больше – оттуда и пришли спасители отечества: князь Дмитрий Пожарский и Козьма Минин. К ним присоединились очень многие, которые снаряжали, воодушевляли и «раскачивали» людей, толкая их к действию. Именно общая высокая активность, патриотизм и пассионарность людей разных сословий обеспечили успех подготовки войск и похода на Москву.

Л. Гумилев: «В первой четверти XVII века генофонд русского суперэтноса начал компенсировать тот урон, который нанесли русской пассионарности все смуты конца XVI – начала XVII в.». «Период времени от смерти Ивана III в 1505 г. до начала царствования Михаила Романова в 1613 г. представляет собой первый максимум пассионарности в акматической фазе, причем в первой половине этого периода пассионарность возрастала, а затем начала убывать. Новый подъем обозначился лишь в 20-х годах XVII в.».

Войны на Западе, приведшие к возвращению России почти к тем границам, которые она имела до Смутного времени, затем эпохальное освоение Сибири – все это потребовало огромных усилий всего народа. Однако затраты пассионарности на это оказались столь велики, что к началу 70-х годов XVII в. снова наступил пассионарный спад. Утрата пассионарности, как это уже бывало, сразу вызвало опасность падения политического режима страны и даже ее гибели.

В центре, среди элиты и около боярских «верхов» стало заметно влияние культуры католического Запада с его роскошным бытом. Становилось модно подражать польским магнатам в их роскоши и забавах. Еще задолго до Петра Первого из Голландии повезли немецкие кафтаны, устраивались домашние театры, из подражания Западу собирались коллекции редкостей, одевались в «немецкое» платье. В правящих «верхах» пассионарность и «боевитость» быстро замещались тщеславием и стремлением к комфорту. Среди служилого сословия, среди стрельцов, ставших теперь дворцовой и городской наемной «гвардией», распространилась тяга к довольству – «хорошо поесть и выпить за чужой счет». Однако явный спад пассионарности коснулся именно центра, но не окраин России.

Проявившаяся «бесхребетность» элиты привела вскоре после смерти царя Федора Алексеевича к непримиримой вражде двух кланов – родственников двух жен царя Алексея Михайловича, отца болезненного Федора и малолетних наследников, Ивана и Петра. Одна из сторон, Милославские, опираясь на взбунтовавшихся стрельцов, жестоко расправились с враждебным ей кланом. Однако в результате бунта реальную власть получила не Софья, сестра Ивана и Петра, ставшая правительницей при малолетних «великих государях», а окончательно распоясавшиеся стрельцы, грабившие даже усадьбы бояр. Не способная унять их, Софья тщетно пыталась их задобрить, изымая всюду ценности, чтобы расплатиться с ними. Так потеря пассинарности, внутреннего «стержня», необходимого правителям, сменившая их тяга к покою и «комфорту», быстро привели к утрате контроля над разрушительными силами.

По воцарении молодого Петра после смерти его сводного брата Ивана, несколько лет фактически правила его мать Наталья Нарышкина. При ней правящая элита представляла собой пассионарное «болото». Однако позже исключительная энергичность молодого царя, его природная «харизма» и властность сплотили вокруг него очень пассионарных людей, ставших впоследствии правящей элитой империи – «птенцами гнезда Петрова». Петр Первый стал самой пассионарной фигурой на российском троне за столетие, со времен Ивана Грозного. Пассионарный Петр игрой случая оказался в самое подходящее время и на самом полезном для России месте – на ее троне.

Проведение реформ в России давно назрело, но только пассионарный Петр дал необходимый толчок и динамику для их воплощения. Россия не могла далее существовать замкнутым царством при отсталой военной, морской, экономической системе, при отсутствии техники и просвещения. Иными словами, наступило истощение сопротивляемости русского этноса, но это продлилось недолго.

Очень похожая ситуация наступила в России через полтора века, но тогда в элите не нашлось ни государя, ни сподвижников, способных осознать это и восстановить Силу России. Закончилось это очень быстро: военным нашествием Германии на Россию и революциями 1917 года.