Российская империя в сравнительной перспективе

Во всяком случае, очевидно, что включение той или иной территории в империю и даже заселение ее русскими сами по себе не означали, что это пространство в категориях символической географии становилось частью русской национальной территории. При этом тактика «националистического присвоения» определенной части имперской территории различалась в зависимости от ситуации и вызовов. В Западном крае она предполагала включение огромного массива коренного населения как «русского», в Поволжье – фрагментацию инородческих идентичностей, чтобы закрепить доминирующее положение живших в регионе русских, в Сибири – смену статуса территории от колониального к «родному» и т. д.

Из XXI века трудно оценивать, как далеко продвинулся и насколько был успешным проект консолидации русской национальной территории в том виде, в котором он осуществлялся русским национализмом⁴⁴. Результаты этих усилий подверглись серьезным испытаниям в ходе Первой мировой войны, революции и гражданских войн на территории империи, а затем были в некоторых случаях «отменены», а в некоторых случаях упрочены в рамках советской политики территориализации этничности⁴⁵. Как бы то ни было, «ментальные карты» русского и конкурирующих национализмов в империи Романовых требуют внимательного изучения.

Примечания

1 Пыпин А. Волга и Киев // Вестник Европы. 1885. Июль. С. 188–215. Далее ссылки на статью даются в тексте указанием номера страницы в скобках.

2 Brubaker R. Myths and Misconceptions in the Study of Nationalism // The State of the Nation: Ernest Gellner and the Theory of Nationalism / Ed. by J.A. Hall. Cambridge, 1998. P. 272–306 (цитатанас. 302).

3 Rowley D. Imperial versus national discourse: the case of Russia // Nations and Nationalism. 2000. № 1. P. 23–42 (цитаты на с. 24, 25).

4 Kaiser RJ. The Geography of Nationalism in Russia and the USSR. Princeton, NJ: Princeton Univ. Press, 1994. P. 85

5 HoskingG. Russia. People and Empire. 1552–1917. Glasgow: Fontana Press, 1997. P. XIX, XXI.

6 Tolz V. Inventing the Nation: Russia. London, 2001. P. 155.

7 Терминами «национальная территория» и «идеальное отечество» я обозначаю националистическое представление о том, какое пространство должно принадлежать данной нации «по праву» именно как нации, как «наша земля», а не подвластная территория. Аргументы в пользу такой принадлежности могут быть самыми разными – от фактической демографической ситуации на данный момент до «исторического права» («наши предки здесь жили»), геополитических резонов («выход к морю», «жизненное пространство»), ссылок на кровь, пролитую «нашими» солдатами на эту землю, и т. д. См.: Миллер А. Конфликт «идеальных отечеств» // Родина. 1999. № 8. С. 79–82.

8 Лишь после второй мировой войны идея превращения алжирских арабов «во французов», а не «алжирцев», рассматривалась всерьез.

9 Colley L. Britons: Forging a Nation, 1707–1837. London: Pimlico, 1992. См. также: Kamen H. Spain’s Road to Empire. The Making of a World Power. London: The Penguin Press, 2002, где подчеркивается, что испанская нация была продуктом империи. «Мы привыкли к идее, что Испания создала свою империю, но полезнее работать с идеей, что империя создала Испанию» (цит. по: Wright R. For a wild surmise //The Times Literary Supplement. 2002.20 December. № 5202. P. 3.)

10 О неприменимости геллнеровской модели к британскому случаю см.: Welling5 В. National and imperial discourses in England // Nations and Nationalism. 2002. № 1. P. 95–109.

11 Трактовка понятия «русский» была далеко неоднозначной, и споры вокруг этого понятия составляли один из важных элементов русского националистического дискурса.

12 О понятии «официальный национализм» династий см.: Anderson В. Imagined Communities. Reflections on the Origins and Spread of Nationalism / 2nd ed. London: Verso, 1991.

13 См., например: Миллер А. Украинский вопрос в политике властей и русском общественном мнении. (Вторая половина XIX в.). СПб., 2000. Гл. 4,5.

14 Уортман Р. Национализм, народность и российское государство // Неприкосновенный запас. 2001. № 3 (17).