Российская империя в сравнительной перспективе

35 В Поволжье к XIX веку не осталось ни одного города, где мусульманское население составляло бы большинство. См.: Frank A.J., Usmanov M.A. Introduction // Materials for the Islamic History of Semipalatinsk / Ed. by A.J. Frank, M.A. Usmanov. Berlin: Das Arabische Buch, 2001. P. 2. Авторы пишут о Семипалатинске как о «the only Muslim city in Russia proper». Интересно было бы уточнить, что они имеют в виду под этим определением (Russia proper).

36 Об особом позитивном образе угро-финских народов в русском дискурсе см.: Geraci R.P. Window to the East: National and Imperial identities in late Tsarist Russia. Ithaca: London: Cornell Univ. press, 2001. Особенно гл. 2.

37 См., например: Knight N. On Russian Orientalism: A Response to Adeeb Khalid // Kritika. 2000. Vol. 1. № 4. P. 701–715 (этот тезис см. на с. 708).

38 Аграрный вопрос и крестьянское движение 50-70-х годов XIX в. // Материалы по истории народов СССР. М.; Л., 1936. Вып. 6. С. 333. «Обстоятельства сделали меня русским, и я горжусь этим именем, однако, нисколько не гнушаясь именем чувашина и не забывая своего происхождения. Будучи христианином, любя Россию и веруя в ее великую будущность, я от души желал бы, чтобы чуваши, мои единоплеменники, были просвещены светом Евангелия и слились в одно целое с великим русским народом», – пишет о себе Яковлев (с. 331–332).

39 Письма Н.И. Ильминского к обер-прокурору Святейшего синода К.П. Победоносцеву. Казань, 1895. С. 399.

4 °Cм.: Wayne Dowler W. Classroom and Empire: The Politics of Schooling Russia’s Eastern Nationalities, 1860–1917. Toronto: McGill-Queen’s Univ. press, 2001. В частности, p. 21–28,66-68,83–84: Geraci R.P. Window to the East: Миллер А. Российская империя, ориентализм и процессы формирования наций в Поволжье // Ab Imperio. 2003. № 4. См. также: Письма Н.И. Ильминского… С. 2, 3,53, 63, 64,74.

41 Осознание распространения ислама как угрозы было связано и с внешнеполитическими обстоятельствами, а именно проявлением симпатий российских мусульман к Османской империи в ходе Крымской войны. Позднее, с появлением панисламизма и, в особенности, пантюркизма, связь внутриимперской политики с внешнеполитической ситуацией стала особенно актуальна.

42 См.: Wayne Dowler W. Op. cit.: Geraci R.P. Op. cit.

43 Cm.: HolquistP. To Count, To Extract, and to Exterminate. Population Statistics and Population Politics in Late Imperial and Soviet Russia // A State of Nations. Empire and Nation-Making in the Age of Lenin and Stalin / Ed. by R.G. Suny, T. Martin. Oxford: Oxford Univ. Press, 2001. P. 111–144, особенно p. 117 (о Кавказе) и 122 (о Средней Азии).

44 Например, если считать, что Москва решала проблемы консолидации и гомогенизации объединяемых вплоть до XVI века феодальных государств, то можно утверждать, что с этой проблемой она справилась даже лучше, чем «католические короли» и их наследники после Реконкисты в Королевстве Испании. Менее очевидны успехи в позднейшее время, но и здесь, наряду с поражениями националистического проекта на западных окраинах, были серьезные достижения на востоке. Впрочем, и на западных окраинах империи достижения русского националистического проекта до сих пор составляют серьезную проблему для новых государств.

45 См.: Martin Т. Op. cit.

Анатолий Ремнев Россия и Сибирь в меняющемся пространстве империи, XIX – начало XX века

Процесс вхождения Сибири в состав России начался в конце XVI века с присоединением к Русскому государству и имел длительную историческую перспективу. Это было не только военное закрепление за Российской империей новых территорий и народов восточнее Урала, крестьянское переселение и хозяйственное освоение сибирских земель, но и осмысление Сибири как земли русской. Важно понять, как из «страны без границ», из «земель незнаемых», Сибирь стала неотъемлемой частью России, изменила в целом ее географическое и историческое пространство. П.Н. Милюков в этой связи замечал: «Последний продукт колонизационного усилия России – ее первая колония – Сибирь стоит на границе того и другого»¹. Империя как бы вырастала из исторического процесса «собирания русских земель» и, как писал поэт Велемир Хлебников: «Вслед за отходом татарских тревог – это Русь пошла на восток».