Российский фактор правового развития Средней Азии, 1717–1917. Юридические аспекты фронтирной модернизации

Взлет и быстрое падение младохивинцев продемонстрировали невысокий уровень политической и правовой культуры Хивинского ханства, которое не могло самостоятельно реализовать процесс реформ без тесного сотрудничества с российскими властями. Поэтому сразу после июньского переворота Временное правительство сочло целесообразным усилить контроль за ситуацией в ханстве. Во-первых, на основании проекта «Инструкции российскому комиссару в ханстве Хивинском», разработанного еще в конце мая, у него появились формально определенные функции по поддержанию контактов с правительством Хивы, чем он не преминул воспользоваться с целью восстановления спокойствия в ханстве. Во-вторых, с той же целью в конце мая — начале июня 1917 г. в Хиве была предпринята попытка создания милиции из ханских нукеров, которые должны были быть экипированы и содержаться за счет властей Туркестана и, соответственно, находиться в распоряжении их представителей в ханстве [Погорельский, 1984, с. 68]. Наконец, в начале июля русский гарнизон в Хиве стал существенно пополняться: его доукомплектовали двумя казачьими полками и пулеметной командой. В результате фактическая власть в ханстве оказалась в руках именно начальника гарнизона — комиссара Временного правительства в Хиве [Садыков, 1972, с. 187; Becker, 2004, p. 200]. Теперь правовое развитие ханства зависело от усмотрения российских властей, и с этим пришлось считаться не только ханской администрации, но и оппозиции. Ни о каких дальнейших преобразованиях речи не шло, что вполне устраивало хивинское правительство. Так, когда в сентябре 1917 г. предводитель туркменского племени йомудов Джунаид-хан (еще в 1913 и 1916 гг. поднимавший мятежи против хана Исфендиара) попытался взбунтовать своих соплеменников против ханской власти, новый комиссар, полковник Зайцев, потребовал от предводителей восставших сложить оружие, что было сразу же исполнено [Погорельский, 1984, с. 72][123]. Эта ситуация нашла отражение в вышеупомянутом проекте «Положения о комиссаре Временного правительства Российской державы в Хиве».

Однако было бы некорректным считать, что представители Временного правительства намеревались контролировать Хивинское ханство исключительно через комиссара и только с помощью военной силы. Как и в Бухаре, российские представители в Хиве планировали разработать и реализовать комплекс реформ, которые должны были стать компромиссом: предоставить определенные права и свободы местному населению и одновременно сохранить основы выгодного для России традиционного политического строя ханства.

Убедившись в неэффективности младохивинцев, Туркестанский комитет Временного правительства решил принять более активное участие в преобразованиях в ханстве и убедить хана Исфендиара официально разделить власть с выборными органами, т. е. установить в Хиве парламентскую монархию. Уже в конце мая российский комиссар в Хиве подполковник Б. П. Тризна предложил Туркестанскому комитету Временного правительства проект «конституции» Хивинского ханства, который после внесения ряда изменений был одобрен на заседании Туркестанского комитета 11 августа и опубликован в «Туркестанских ведомостях» за 29 августа и 8 сентября 1917 г. [Погорельский, 1984, с. 69–70]. Характерно, что проект был утвержден в августе — одновременно с вышеупомянутым проектом «Положения о комиссаре Временного правительства Российской державы в Хиве» и вместе с ним же отправлен на рассмотрение в Петроград [Галузо, 1928, с. 74–79].

Само название проекта — «Основные законы Хивинского ханства» — напоминает о российском конституционном акте начала XX в. — «Основных государственных законах» от 23 апреля 1906 г. [ПСЗРИ, 1909, № 27 805, с. 456–461]. Конечно же, это не просто совпадение: Туркестанский комитет возглавлял известный востоковед В. П. Наливкин, провозглашавший себя социал-демократом (он был депутатом II Государственной Думы от Туркестанского края) и сторонником Временного правительства, но, прежде всего, он был имперским чиновником, занимавшим ряд ключевых постов в Туркестане (вышел в отставку с должности вице-губернатора Ферганской области) [Котюкова, 2010, с. 76–77; Лукашова, 1999, с. 52–54]. Для него, как и для многих его современников, «Основные государственные законы», предусматривавшие весьма умеренные конституционные реформы (что, впрочем, не всегда положительно оценивалось российской общественностью (см. подробнее: [Туманова, 2008; 2014]), послужили подходящим образцом для конституции Хивинского ханства.

Обратившись к тексту «Основных законов Хивинского ханства» 1917 г., можно обнаружить немало почти дословных совпадений с «Основными государственными законами» 1906 г. Приведем несколько примеров (курсивом приводятся статьи акта 1906 г.):