Российский хадж. Империя и паломничество в Мекку

Но Левицкий, пытаясь поставить под контроль текке в Джидде, был заинтересован еще и в том, чтобы усилить свой авторитет у паломников из России и получить управление финансовыми и правовыми делами текке. Он стремился устранить барьеры между собой и паломниками, а также оторвать их от иных источников влияния и авторитета. Левицкий писал послу Иванову, что ему нужен свободный доступ в текке для разрешения юридических вопросов о наследстве в случае смерти паломника. Учитывая обстоятельства, османские чиновники старались не пускать его в текке, поскольку боялись потерять свою собственную юрисдикцию в делах о наследстве, которые были для них соблазнительным источником дохода. Левицкий просил Иванова, чтобы тот добился у османского правительства указа для местных чиновников, который запрещал бы им «осуждать» его за посещение текке или препятствовать его доступу туда204.

Иванов не решился на это, опасаясь вызвать раздражение османского правительства. На полях предложения Левицкого карандашом написана резолюция, в которой Иванов отмечает, что османское правительство и так уже противится попыткам России распространить патронат на бухарских паломников. Те формально не были русскими подданными, а подчинялись эмиру Бухары, полунезависимого протектората России, и потому, по мнению османских властей, подпадали под покровительство и власть османского султана-халифа. Иванов предложил Левицкому ждать, когда джиддское консульство «твердо установится на своей легальной почве», а затем оставить на усмотрение самих мусульман, просить ли им помощи консульства205. По реакции Иванова видно, что он предпочитал осторожность принуждению. Похоже также, он верил, что если предложить мусульманским паломникам услуги более высокого качества, то со временем они добровольно пойдут под юрисдикцию джиддского консульства.

В этом эпизоде с текке проявились две главные проблемы, с которыми столкнулись Левицкий и его преемники в попытках поставить под свой контроль поток российских паломников в Аравии. Во-первых, имелась неоднозначность и иногда возникали разногласия в вопросе о том, кто в точности является русским подданным и подлежит дипломатической защите через джиддское консульство. Главную роль здесь играла бухарская эмигрантская община в Аравии. В течение XIX века европейская колонизация мусульманских стран порождала волны мусульманских миграций в османские владения; в частности, бухарцы бежали от российского завоевания Туркестана. Они десятилетиями жили в османских владениях, давно став османскими подданными, и частично осели в Аравии, где занимались торговлей. Но после открытия русского консульства в Джидде некоторые из этих эмигрантов стали являться в консульство, представляться русскими подданными и требовать дипломатической защиты206.

Нет свидетельств, что Левицкий сознательно работал с бухарскими эмигрантами и завлекал их в консульство. Больше похоже на то, что бухарские эмигранты зачастую приходили в консульство по своей инициативе, стремясь приобрести экстерриториальные привилегии российских подданных ради собственных экономических выгод или во избежание преследований по османским законам. Это видно по двум делам с участием османских подданных, сохранившимся в османских архивах. В первом случае, от 1891 года, живший в Аравии бухарец Джелал обратился в русское консульство в Джидде за помощью в освобождении из тюрьмы, будучи арестован османскими властями Аравии за незаконную работорговлю. Во втором – от 1898-го – бухарский торговец Абдуррахман обратился в джиддское консульство с просьбой о получении российского подданства вскоре после того, как у него потребовали уплаты купеческой пошлины за въезд в Джидду с целью торговли207.

Второй проблемой, стоявшей перед Левицким и его преемниками в Аравии, было сопротивление османских властей их попыткам поставить под контроль мусульман-паломников. Европейские консульства появились в Аравии сравнительно недавно и не вызывали симпатий османских властей, которые воспринимали их как часть более общей европейской политики вмешательства в османскую юрисдикцию и подрыва османского контроля над народами империи. Некоторые жаловались, что европейские державы «выдумали» угрозу холеры как предлог для усиления своего присутствия в османской Аравии208. Верно или нет, что русские консулы в Джидде активно призывали бухарских эмигрантов стать русскими подданными, но османские чиновники воспринимали ситуацию именно так и усиливали борьбу против влияния консульства. Некоторые явно считали работу джиддского консульства частью общей стратегии России по подрыву османского авторитета среди подданных. По поводу Джелала хиджазские чиновники отметили, что он имел при себе документы от русского генерального консульства в Константинополе, и пожаловались османскому правительству: генеральный консул «считает всех бухарцев русскими подданными»209.