Российский хадж. Империя и паломничество в Мекку

Ишаев характеризовал систему далилей как коррумпированную и вымогательскую. Он писал: «Если с этого дня паломник, после всех мытарств в Геджасе, вернется на родину живым и здоровым – это его счастье». Он отмечал, что далили имели лицензию на ведение дел о наследстве паломников, умерших в Мекке. Далили должны были сообщать о смерти паломника османским властям и принимать на хранение его вещи и деньги до передачи законным наследникам, но до этого доходило не всегда. Иногда спутники умершего завладевали его имуществом, а иногда деньги оставались в руках далиля224. Ишаев отмечал, что далили гораздо лучше обращаются со знатными паломниками, добывая для них в Мекке все: съемные квартиры, самовары, постельное белье, уголь и одежду. Он знал это по собственному опыту. Главный далиль для россиян, местный араб шестидесяти лет по имени Мухаммад Али Сруджи, встретил Ишаева по прибытии того в Мекку и устроил ему и его семье «очень сердечный прием». Он принес им святую воду из колодца Замзам и кормил в своем доме225.

Из отчетов Ишаева выяснялось, что российские паломники в Аравии при текущем положении дел испытывали многочисленные страдания. Их безжалостно эксплуатировали туркестанские эмигранты и далили, а османское государство было неспособно предоставить адекватные услуги и инфраструктуру для обустройства быстрорастущих толп паломников в Мекке. Но также по отчетам Ишаева видно, что существовавшая система имела свои достоинства и страдали от нее не все паломники. Сруджи предстал в отчете как особенно влиятельная фигура. В качестве главного далиля для «всех татар и киргизов из России» он обладал огромным авторитетом, не в последнюю очередь благодаря тому, что был должностным лицом, отвечавшим за наследственные дела паломников, умерших в Мекке. Он в совершенстве владел русским языком – выучил за два года заключения в туркестанской тюрьме, куда попал за нелегальный въезд в Россию, – и был «очень уважаем» среди российских мусульман226. Имел тесные связи с мусульманами Российской империи. Ишаев сообщал, что Сруджи знает по имени всех богатейших татарских купцов в России и знаком с татарской общиной в Туркестане даже лучше самого Ишаева, который долгие годы был ее членом. Ишаев указывал, что у Сруджи есть «целые томы списков русских мусульман», с которыми тот регулярно переписывается, и что он часто посылает с возвращающимися в Россию паломниками учеников для сбора пожертвований227.

Отчеты Ишаева свидетельствовали о том, что через четыре года после основания джиддского консульства все еще было далеко до утверждения российского влияния и контроля над потоком паломников. В частности, Ишаев отмечал, что российские мусульмане из Туркестана предпочитают совершать «тайное паломничество». Он подразумевал, что множество паломников совершают хадж без паспортов, по неконтролируемым караванным путям, и в основном остаются невидимыми для русских чиновников в империи и за границей. Он обратил внимание на недавний «приток» паломников из Туркестана в Аравию по «тайным» маршрутам и объяснил его недостатком надзора и контроля со стороны русских региональных властей на местах, а также неработающей паспортной регистрацией. Из разговоров с паломниками Ишаев узнал, что хадж контролируют в основном местные духовные авторитеты Туркестана. Он сообщил, что, как правило, туркестанские мусульмане не отправляются в хадж без разрешения и благословения со стороны этих авторитетов. Те выдают отъезжающим паломникам подписанные сертификаты подтверждения хаджа или отправляют их вообще без документов. А паломники перед выездом в Мекку воздают почести этим авторитетам, приглашают их домой и угощают. Многие из паломников бедны и застревают в Аравии без денег, влача «жалкое существование»228.

Архивные документы говорят о том, что Ишаев писал свои отчеты с определенной целью, а именно – помочь новоучрежденной русской администрации в Туркестане, во-первых, понять, что представляет собой хадж, и, во-вторых, выработать политику в этом вопросе. Русский посол в Константинополе Иванов в 1890-х годах внимательно прочел отчеты Ишаева и переслал генерал-губернатору Туркестана А.Б. Вревскому. В них содержалась не только информация о потоке паломников из Туркестана, но и рекомендации для генерал-губернатора, как лучше всего контролировать этот поток и покончить с проблемой «тайного паломничества». Чтобы прекратить «тайные» отъезды в хадж, Иванов в 1895 году передал рекомендацию Ишаева: отсылать беспаспортных туркестанцев домой пароходом через Батуми, а дорожные расходы казны возмещать за счет их родной общины229.