Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 1: XVIII–XIX века

Безусловное сочувствие выражал Арсеньев мнению кн. Е.Н. Трубецкого о том, что поражения Германии «нужны не только для спасения других народов – они благодетельны для нее самой… только удар грома может пробудить ее от нынешнего духовного ее усыпления. Тогда из силы, враждебной человечеству, немецкий народ вновь станет одним из могущественных двигателей мировой, общечеловеческой культуры». Арсеньев солидаризировался с резолюцией общего собрания членов «Общества Мира» в ноябре 1914 года, автором которой был кн. Пав. Д. Долгоруков. В этом документе особо подчеркивалось, что «Россия, втянутая в войну, ведет ее против германского милитаризма, но не против германской народной культуры». «Такие слова не заграждают дорогу к сближению между народами, для общей деятельности которых на общую пользу должно, рано или поздно, наступить время», – заключал Арсеньев.

Выступления публициста по национальному вопросу затрагивали и проблемы российской многопартийности, также переживавшей трансформацию под влиянием войны. В этой связи он с тревогой наблюдал за новой тенденцией в либеральной среде, а именно за попытками создания «своего рода национал-либеральной партии или хотя бы национально-либерального настроения». Среди его оппонентов в дискуссии о национальном начале в либерализме – один из авторов новой доктрины, П.Б. Струве, провозгласивший безоговорочное признание национального начала единственно правильной позицией не только для власти, но и для русского образованного общества с целью поставить заслон «реакционному использованию национального принципа и вообще нездоровым проявлениям национализма». Сочувствие попытке Струве «привить иссыхающему древу российского либерализма свежий росток национализма» выразила редакция газеты «Утро России», в свою очередь, пропагандировавшая мысль о возможности и необходимости синтеза идей «чистого, здорового национализма», патриотизма и либерализма. О популярности идей национал-либерализма в России в годы Первой мировой войны свидетельствовала, в частности, попытка создания Национал-либеральной партии, предпринятая лидером прогрессистов И.Н. Ефремовым и беспартийным депутатом М.А. Карауловым в IV Думе незадолго до образования Прогрессивного блока.

Арсеньев стремился разъяснить российской общественности суть дискутируемого явления и указать на вероятные крайне негативные последствия «национализации русского либерализма». В частности, он был уверен в отрыве от реальности и утопичности призыва национал-либералов к их оппонентам из либерального лагеря – «пожертвовать» местными особенностями в пользу «общенационального начала». «На почве национального вопроса больше, чем где-либо, приходится считаться с предубеждениями, сознательными и бессознательными, – убеждал публицист. – Между „местными особенностями“ есть много таких, которые приросли к сердцу населения; нельзя жертвовать ими ради отвлеченного начала». По мнению Арсеньева, с «либеральной точки зрения» можно утверждать только одно: «оценка культуры и языка никому навязываема быть не может. Как бы ясно ни было для одних превосходство данного языка, данной культуры, они не в праве требовать от других усвоения этого взгляда. Если у него есть твердые основы, он будет мало-помалу распространяться в глубь и ширь, без искусственной поддержки, на самом деле легко обращающейся в помеху».