Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 1: XVIII–XIX века

Трезво оценивая слабые шансы на успех своих соратников – умеренных либералов (прогрессистов), – в октябре 1906 года Голицын продолжал посещать внепартийные совещания в целях образования «конституционного центра», проходившие у Д.Н. Шипова (при участии гр. П.А. Гейдена, кн. Е.Н. и Гр. Н. Трубецких, Н.Н. и Г.Е. Львовых, М.А. Стаховича, Н.А. Котляревского, А.А. Кауфмана, П.Б. Струве и др.). В очередной раз он связывал осуществление своей «заветной мечты» («образование центра, на который может опереться настоящее правительство») с «объединением всех прогрессивных партий» в период избирательной кампании во II Думу. Возмущаясь препятствиями, «чинимыми правительством делу выборов», Голицын восклицал: «Чего они хотят? И неужели новая, неизбежная победа левых не раскроет глаза кому следует?» В преддверии начала работы II Думы он сетовал на то, что «ничего положительного не видно»: «Программы нет ни у правительства, ни у партий, хотя слов тратится много. Если правительство думает, что его программа – сохранение status quo, ему придется разочароваться». Сравнивая общественные настроения накануне открытия I и II Думы, Голицын приходил к выводу: «Тогда были надежды, теперь – страх», поскольку «банкротство, экономическое, политическое и всякое иное – неизбежно». «Добились-таки! Как ни виноваты многие из наших депутатов, как ни безрассудны были они, а все же шаг этот ошибочен по существу своему», – отреагировал он на Манифест 3 июня 1907 года о роспуске II Думы.

Некоторую надежду вселяли в В.М. Голицына его искренняя вера православного христианина и присущее ему чувство исторического оптимизма: «Сколько бы ни пережил и ни переиспытал человек на всем пути житейском… а эта вера в будущее, вера в то, что в жизни всегда все ведется к лучшему, – великое, богатое сокровище души, и жалок тот, кто так или иначе утрачивает ее». Провиденциализм Голицына сочетался у него с убеждением в необходимости продолжать, несмотря ни на что, целенаправленные усилия по сплочению единомышленников.

«Выборы мне не понравились: преобладают по губерниям октябристы, которых подлежало бы называть оппортунистами. С ними далеко не уйдешь, и созидательного ничего они не представляют»; «Читал список депутатов и пожимал плечами: ни одного нет имени, которое внушало бы надежду на крупную роль, – знаменательный симптом современной нашей общественной жизни», – записывал Голицын впечатления от избирательной кампании в III Думу. «Сегодня открывается Дума, третья по счету и, кажется, и по качеству»; «Нет, эта Дума – не представительница России», – резюмировал он свои наблюдения, предвидя, что обеспечена «только отсрочка конечной катастрофы».

Обозначая историческую развилку, на которой находилась Россия в период III Думы («эпоху мрачной реакции и шулерства»), Голицын замечал от лица «умеренных и здравых элементов»: «Для нас выбора нет. Или конституция, четкая, полная, откровенная, или революция, но такая, с которою нельзя будет бороться». В конце 1907 года князь считал проблеском надежды на лучшее известие о «крупной роли в Думе мирнообновленцев», сообщенное ему Д.Н. Шиповым. «Прискорбно то, что настоящего руководителя у них нет», – записал он по этому поводу 7 декабря 1907 года, вскоре отметив, что «вокруг Партии мирного обновления» в Думе и Государственном совете происходит «что-то похожее на образование центров» («притом эти центры сплачиваются друг с другом»).

В конце 1907 – начале 1908 года Голицын посещал собрания Партии мирного обновления (они проводились у Д.Н. Шипова, а также в Художественном клубе, при участии кн. Г.Н. и Е.Н. Трубецких, Вишнякова, Коновалова, Четверикова, Ефремова, Н.Н. Львова и др.), где высказывалась мысль о «неизбежности катастрофы благодаря ослеплению высших сфер и реакции», обсуждалось «положение партии в Думе» и дальнейшая тактика «мирнообновленцев». С пометкой «политическая исповедь» тогда же он изложил в дневнике суть своего взгляда на события в стране: «Вот уже скоро четыре года, что вступили мы в период революции, и конца не видно, но видно вполне очень, что ее нельзя ни отвратить репрессиями, ни ускорить… Удивительно то, что одна сторона считает этот кризис, эту „крамолу“ мимолетною смутой, с которою легко справиться, а другая видит в строе, против которого она борется, нечто настолько сгнившее, что одного щелчка довольно, чтобы он разрушился и чтобы настал золотой век. Были минуты, когда можно было разрешить кризис (речь идет об осени 1904 года. – Н.Х.), но крайние левые умнее и решительнее действовали, и сели на шею умеренным и разумным, и этим вызвали реакцию с обратной стороны, что мы теперь и видим. Если снова восторжествуют конституционалисты, повторится опять то же. Выход из этого заколдованного круга один – переворот. И идем же мы к нему, идем быстро, сами подготовляя ему путь произволом власти, разорением, алкоголизмом и проч. Я поражен тем, как мало сознают это у нас, как не видят грядущего, неизбежного и неотвратимого».