Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 2: XX век

Съезд признал, что «коммунистический хозяйственный и социальный опыт, осуществленный в России, произвел в ней невиданную в истории экономическую реакцию; что господствующая над территорией России политическая организация, называемая Российской Коммунистической партией и являющаяся отделом III Интернационала, использует население и хозяйство России как средства для достижения своей политической цели – мировой революции». Исходя из этого, в резолюции было заявлено, что поэтапное воссоздание хозяйственной жизни России «на началах частной собственности и свободы хозяйственного оборота» может начаться только после устранения большевистской власти как чуждой национальным интересам».

В резолюции съезда по вопросу о договорах, заключенных советской властью, был заявлен протест «против уступки русских земель и распродажи национального достояния, которая производится коммунистической партией для поддержания своей власти над Россией и ее народами и для достижения своей основной цели – мировой революции», выражался категорический отказ признать договоры, заключенные советской властью с иностранными государствами, а также говорилось о безусловной необходимости «добросовестного выполнения принятых на себя Россией обязательств по государственному долгу», прежде всего в интересах самой страны, «которая в трудный период восстановления хозяйственной жизни будет нуждаться в международном кредите»; особо был выделен пункт о том, что «на те государственные образования, которые входили полностью или частью в русские границы 1914 года и не войдут в них по восстановлении российского государства, должна быть возложена доля российского государственного долга, определяемая в порядке особых международных соглашений».

В декабре 1925 года В.Д. Кузьмин-Караваев участвовал в совещании представителей русской общественности по вопросу о подготовке Российского зарубежного съезда. Созванное по инициативе председателя Российского торгово-промышленного союза Н.Х. Денисова (председатель совещания – С.Н. Третьяков, среди участников – кн. П.Д. Долгоруков, А.В. Карташев, М.М. Федоров, Ю.И. Поплавский и др.) совещание высказалось за «надпартийный» характер съезда, организацию его на началах широкой коалиции всех политических течений русской эмиграции, обеспечивающих «прогрессивные начала возрождения России».

Съезд под председательством П.Б. Струве открылся в апреле 1926 года. В Париж съехались представители русских диаспор из 26 государств. В эмигрантских кругах этот форум рассматривали как «один из первых краеугольных камней строения России – не Зарубежной России только, а именно России» («Возрождение». 1926.12 апреля). Кузьмин-Караваев присутствовал на съезде в качестве делегата от Академической группы. Он разделял основную идею съезда («непримиримая борьба с большевиками в единении с внутренними русским силами во имя восстановления национальной России») и убежденность его участников в том, что «коммунизм умрет, а Россия не умрет».

В некрологах на смерть Кузьмина-Караваева, последовавшую 17 февраля 1927 года, его характеризовали как «прекрасную, рыцарскую личность». П.Б. Струве отзывался о нем как о «фигуре довольно своеобразной и интересной», причем не столько «по каким-нибудь личным свойствам, сколько по ходу своей „карьеры“, по характеру своего участия в общественной жизни»: «Военный юрист, он по существу своих интересов, своих личных склонностей и устремлений не был вовсе военным. Юрист-профессор, он не был ученым в смысле пролагающего новые пути, хотя бы в самых частных вопросах, „исследователя“. Всего больше он был публицистом и общественно-политическим деятелем… Трудно далась покойному изгнанническая жизнь, преждевременно его состарившая. Но ее тяготы он нес с полным достоинства и трогательным смирением». В связи со смертью Кузьмина-Караваева Струве отмечал «страшный и угрожающий факт» – «отсутствие здорового и естественного преемства между разными поколениями… по обе стороны „рубежа“». Похоронен Кузьмин-Караваева был в Париже, на кладбище Банье.

В эмиграции, в Риме, нашел свое последнее пристанище и один из его сыновей – Дмитрий (1886–1959). Сторонник объединения православных и католиков в единую Церковь Христову, в 1920 году он принял католичество, а в 1922-м был выслан из большевистской России. Двое других сыновей – Борис (1892–1941), врач, и Михаил (1894 – после 1953 года), востоковед, – закончили свои дни в Советском Союзе, пережив сталинские репрессии.

«Мы прошли этот тяжелый путь государственного труда под непрестанным обстрелом враждебной к нашей работе власти…» Георгий Евгеньевич Львов

Илья Соснер