Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 2: XX век

Сергей Дмитриевич Урусов (1862–1937), выходец из старинного княжеского рода, родился в селе Спасском Ярославской губернии. Его отец, Дмитрий Семенович Урусов – отставной гвардии полковник, владелец около 400 десятин земли. После крестьянской реформы 1861 года он занимал в Ярославском уезде должность мирового посредника первого призыва, был членом Ярославского присутствия по крестьянским делам. А после организации земских учреждений в 1864 году избирался председателем Ярославской уездной земской управы, членом Ярославского губернского земского собрания, а затем – председателем губернской земской управы. Мать Урусова, Варвара Силовна Баташева, происходила из известной семьи крупных землевладельцев, рудопромышленников и заводчиков. На закате жизни Сергей Дмитриевич писал о своих родителях: «В моих глазах они стоят на такой нравственной высоте, что их характеристика… обратилась бы в непрерывный ряд похвал… Они сделали все от них зависящее, чтобы дать нам образование и твердые правила поведения, как в нашей личной, так и в общественной жизни, служа нам в этом отношении живым примером». С восторгом он вспоминал о богатейшей библиотеке, собранной его предками в Спасском, называя среди своих литературных кумиров Пушкина, а позднее – Тургенева, Диккенса, Толстого, Достоевского.

В 1871 году Урусовы переселились в Ярославль, где Сергей учился в местной гимназии. В те годы они особенно сблизились с семейством Е.И. Якушкина, сына известного декабриста И.Д. Якушкина. «Свобода, простота, честность» – эти главные принципы, на которых был основан строй жизни в обоих домах, были усвоены Сергеем Дмитриевичем с детства и на всю жизнь. Будучи гимназистом, он видел в доме у Якуш-киных весь цвет тогдашнего ярославского образованного общества: директора Демидовского юридического лицея М.Н. Капустина, профессоров А.С. Посникова, Н.С. Сергиевского, И.Т. Тарасова, И.И. Дитятина и др. Огромное влияние на Урусова оказал глава семейства – Евгений Иванович, по воспитанию, традициям и убеждениям близкий к тому московскому кружку, который в лице Т.Н. Грановского и его сподвижников воплощал прогрессивный дух 1840-1850-х годов.

Когда пришла пора решать, куда поступать после гимназии, был выбран именно Московский университет – с его традициями, хранимыми в якушкинской семье и имевшими в глазах Сергея особое обаяние. Обучаясь на историко-философском факультете, поклонник В.И. Герье и В.О. Ключевского избрал своей специальностью всеобщую историю. В ту пору он особенно любил бывать в московском доме бывшего ярославского губернатора И.С. Унковского, где и познакомился со своей будущей женой – Софьей Владимировной Лавровой (дочерью председателя Московского окружного суда и по отцовской линии – родственницей философа, социолога, одного из идеологов народничества П.Л. Лаврова). Знаменательным для Сергея Дмитриевича стал 1885 год, когда он не только получил диплом о высшем образовании, но и обвенчался со своей избранницей.

Супруги поселились в имении тещи Урусова – Веры Николаевны Лавровой (урожденной Жуковой). Там, в селе Расва Перемышльского уезда Калужской губернии, молодой помещик впервые увлекся сельским хозяйством; занятий этих он не оставлял до 1917 года, возвращаясь к ним каждый раз после недолгих перерывов, связанных с общественной и государственной деятельностью. В течение нескольких лет имение Расва превратилось в образцовое многоотраслевое хозяйство. Особой гордостью была пашня, стабильно приносившая высокие урожаи зерна, а также молочная ферма и обширные сады. Постоянные агрономические опыты, как правило, проходили успешно. «Какой запах духов князь Урусов любит больше всего? – Запах навоза…» – подтрунивали друзья над его экспериментами с удобрениями.

«Бывало и так, что полевые работы наводили меня на философские размышления, – вспоминал сам Сергей Дмитриевич на склоне лет. – Когда я целыми часами водил запряженных в плуг лошадей, не отводя глаз от качающегося на границе поля белого флажка, мне приходилось для сохранения безусловной прямизны борозд намечать второй, более отдаленный опорный знак. Где-нибудь на горизонте еле виднелся телеграфный столб или одиночное дерево, и я выбирал его в качестве регулятора, не уклоняясь в сторону от прямой линии, определяемой тремя точками: моим глазом, флажком и далеким, почти призрачным пунктом, который, тем не менее, управлял моим движением. Мне казалось в то время, что я получаю руководящее указание для моей деятельности, как бы жизненный урок. Поставить себе цель в жизни, которой никогда не достигнешь, но к которой надо постоянно стремиться, идя прямым путем, – не в этом ли заключается житейская мудрость и смысл нашего существования?»