Читаем Российский царский и императорский дом полностью

2 сентября 1854 года близ Евпатории высадилась 60-тысячная армия союзников. На реке Альме ее встретил князь Меншиков всего с 35 тысячами человек и, после неудачного боя, отступил на юг, к Севастополю, защита которого была в руках прославившихся впоследствии военачальников Корнилова, Нахимова и Тотлебена. Гарнизон Севастополя состоял всего из 11 тысяч человек, и укрепления были лишь с одной приморской стороны, а с юга и севера крепость была почти беззащитна. Поддержанные сильным флотом, союзные войска взяли штурмом северную часть Севастополя и могли скоро овладеть и южной. Чтобы не допустить неприятельский флот на южную сторону, Меншиков распорядился затопить на рейде суда черноморской эскадры, орудия и команды которых были переведены на берег для усиления гарнизона. Кроме того, южная сторона лихорадочно укреплялась день и ночь.

5 октября начался обстрел города союзной артиллерией, выпустившей около 59 тысяч снарядов. Один из главных защитников, Корнилов, был смертельно ранен ядром в тот момент, когда спускался, после осмотра позиций, с Малахова кургана. Осажденный гарнизон отвечал неприятелю, и первая бомбардировка не принесла союзникам больших результатов. От штурма они отказались и повели усиленную осаду.

Император Николай I Павлович. Художник В. Д. Сверчков

С наступлением зимы военные действия затихли. Император собрал ополчение и послал его в помощь защитникам Севастополя. Для поддержания бодрости в русскую армию прибыли великие князья Михаил и Николай Николаевичи.

В феврале военные действия возобновились, причем, по приказу императора, русские войска перешли в наступление близ самого возвышенного в Севастополе пункта – Малахова кургана. С ближайших к нему холмов удалось сбить несколько неприятельских отрядов, и Тотлебен тотчас же укрепил занятые холмы.

Среди этих событий император Николай Павлович скончался – 18 февраля 1855 года. Вся Россия, а защитники Севастополя особенно, оплакивала усопшего монарха. Но война продолжалась и при преемнике государя, Александре П. Осадные и оборонительные работы с обеих сторон шли до конца марта; 28-го этого месяца союзники начали бомбардировку с суши и продолжали ее до 1 апреля, затем скоро опять возобновили ее, и только 7 апреля осажденные вздохнули свободнее. В составе их произошли большие перемены. Адмирал Истомин был убит. На место князя Меншикова император Александр II назначил князя Горчакова. В свою очередь и у союзников французский главнокомандующий Канробер был заменен генералом Пелисье.

Понимая, что Малахов курган – ключ обороны Севастополя, Пелисье направил все усилия на овладение им. 26 мая, после ужасной бомбардировки, французы взяли в штыки ближайшие к Малахову кургану укрепления. Оставалось овладеть самим курганом, но это оказалось труднее, чем предполагали нападавшие. 5 июня началась канонада, 6 июня был произведен штурм, но неудачно: генерал Хрулев отбил все атаки, неприятель должен был отступить и еще целых 3 месяца вел борьбу из-за кургана, около которого теперь сосредоточились все силы обеих сторон. 8 июня у защитников крепости выбыл раненый руководитель обороны Тотлебен, а 27 июня их поразила новая тяжелая потеря: Нахимов был смертельно ранен в висок и через три дня скончался.

4 августа Горчаков начал наступление на позиции неприятеля у Черной речки, а на другой день дал там бой, окончившийся для русской армии неудачно. После этого, с 6 августа, Пелисье начал бомбардировку города и продолжал ее непрерывно 20 дней. Горчаков убедился, что оборонять Севастополь дольше немыслимо и в случае нового штурма крепость будет взята. Чтобы неприятелю ничего не досталось, стали подводить мины под все укрепления, а для перевода войск построили плавучий мост через рейд.

27 августа, в 12 часов дня, неприятель двинулся на Малахов курган и после ужасного боя овладел им, причем генерал Хрулев, главный защитник, был ранен и едва не взят в плен. Русские войска тотчас же стали уходить по мосту на северную сторону, оставшиеся суда были затоплены, а укрепления взорваны. После 349 дней упорной обороны и множества кровопролитных боев неприятель овладел крепостью, представлявшей груду развалин.

После занятия Севастополя союзники приостановили военные действия: наступления внутрь России они не могли начать, не имея обозов, а сражения на открытой местности князь Горчаков, укрепившийся с армией близ взятой крепости, не принял. Зима совсем прекратила военные операции союзников в Крыму, так как в армии их начались болезни.

Император Николай I Павлович и великий князь Александр Николаевич в мастерской художника. Художник Б. П. Вивевальде

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное