Ростов-папа. История преступности Юга России

О «кассирах» Василий Трахтенберг писал следующее: «Разряд громил, занимающихся исключительно взломами несгораемых шкапов, железных касс и ящиков; преимущественно греки, румыны или турки, иногда евреи, в очень редких случаях русские. „Кассиры“ никогда не работают в одиночку, а всегда „шитвис“, т. е. небольшой компанией в два или три человека. Они обыкновенно снимают квартиру над облюбованным ими торговым помещением, ювелирным магазином или мелочною лавкой, накануне воскресного или праздничного дня проникают в помещение (после запорки) через сделанное ими в потолке отверстие (люк) и, имея впереди целую ночь, а часто и целые сутки, принимаются за работу. Если в помещение проведено электричество, то благодаря известному чисто техническому приспособлению они для взлома шкафа пользуются электрическою энергиею; если нет, буравят против места, где находится запор, небольшое отверстие, вкладывают в него динамитный патрон, покрывают снаружи подушкою или мехом (чтобы заглушить шум) и ударяют кулаком по патрону, который и разрывает внутренний механизм замка».

Понятное дело, что столь варварский способ взлома мог быть использован лишь при гарантии отсутствия посторонних ушей, в условиях избытка времени и без боязни привлечь шумом внимание.

Классические медвежатники такую грубую работу презирали и даже за конкурентов шнифферов и «кассиров» не считали. Они же работали исключительно в одиночку и лишь в крайнем случае, при большом количестве сейфов, сконцентрированных в одном месте, могли объединить усилия с несколькими людьми.

Именно работа в одиночку приводила к тому, что далеко не все ростовские профи были выявлены полицией. Известен, к примеру, Нахман Гольдберг, участник крупного взлома сейфа у ставропольского ювелира в декабре 1903 года. В Ставрополе работа была проведена чисто, но вот в Ростове он попался по глупости — пытался заложить бриллианты в городской ломбард и общество взаимного кредита приказчиков, откуда мгновенно сообщили в полицию. При обыске Гольдберг, осознав свою ошибку, даже пытался съесть квитанции из ломбарда.

Были у ростовских медвежатников и свои излюбленные клиенты. С завидной регулярностью они взламывали сейфы оружейного магазина Александра Эдлерберга, мануфактурного магазина Дмитрия Переселенкова, склада сельхозмашин торгового дома Карла-Ипполита Гулье-Бланшарда и др.

На праздник Крещения (7 января 1905 года), воспользовавшись тем, что все магазины были закрыты (важный момент, с этим ростовская полиция столкнется чуть позже в куда более грандиозных масштабах), взломщики вскрыли ювелирный магазин братьев Ивана и Георгия Каяловых на Садовой, 70. Заметим, что дело было среди праздничного дня, по Садовой гуляли прохожие, а при магазине состоял особый сторож. Но никто из них не услышал ни звука, что лишь свидетельствует о том, что работали опытные профи. Похищено было несколько особо ценных бриллиантов в футлярах. Когда полиция начала выяснять детали произошедшего, установили, что ранее этот магазин уже обкрадывали при точно таких же обстоятельствах.

С началом Первой мировой войны многие прибалтийские и польские взломщики подались на восток и осели поближе к деньгам — в купеческом Ростове. Главный сыщик империи Аркадий Кошко так их характеризовал: «Эта порода воров была не совсем обычна и резко отличалась от наших, великороссийских. Типы „варшавских“ воров большей частью таковы: это люди, всегда прекрасно одетые, ведущие широкий образ жизни, признающие лишь первоклассные гостиницы и рестораны. Идя на кражу, они не размениваются на мелочи, т. е. объектом своим выбирают всегда лишь значительные ценности. Подготовка намеченного предприятия им стоит больших денег: широко практикуется подкуп, в работу пускаются самые усовершенствованные и весьма дорогостоящие инструменты, которые и бросаются тут же, на месте совершения преступления. Они упорны, настойчивы и терпеливы. Всегда хорошо вооружены».

Свою квалификацию «понаехавшие варшавские» подтвердили именно в Ростове, устроив здесь на Рождество 1918 года (Белая Россия жила по юлианскому календарю) самое значительное ограбление за всю криминальную историю города.