Ростов-папа. История преступности Юга России

Первым необходимо было избежать военно-полевого суда за оставление боевых позиций и осесть в надежном тылу, вторым хотелось выплеснуть свою неудовлетворенную энергию и озлобленность на окружающий мир. Резкий рост преступности в прифронтовой полосе с участием тыловых и учебных команд (как солдат, так и офицеров) наблюдался и до крушения империи, но хаос на фронте 1917 года лишь добавил ярости «человеку с ружьем». Тем более что после огромных потерь среди младшего командного состава в начале войны офицерские погоны часто надевали те, кому ранее путь в золотопогонники был заказан, — разночинцы, евреи, интеллигенты, мелкая буржуазия. По свидетельству начальника штаба 7-й армии генерал-лейтенанта Николая Головина, 80 % прапорщиков, прибывавших на фронт, имели крестьянское происхождение и лишь 4 % происходили из дворян. То есть погоны надевали вчерашние крепостные, хорошо понимающие суть социальных перемен в стране, получившие опыт окопной войны и желающие по собственному разумению восстановить справедливость.

В романе Алексея Толстого «Хождение по мукам» шайку налетчиков, отличавшуюся особой жестокостью, возглавил герой войны поручик Жадов. Известны столичные шайки корнета Александра Садовского, прапорщика 46-го кавалерийского полка Дудницкого, московские налетчики его благородия Жидковского-Максимова и др.

В Ростове свирепствовала «офицерская» шайка штабс-капитана Шаповалова, пользуясь слабостью новой милиции, совершавшая налеты на квартиры зажиточных обывателей. Ее вычисляли долго и упорно, пока не было точно установлено местонахождение основных сил шайки. Группу захвата из 45 человек возглавил лично Павел Калмыков, а также начальник судебно-уголовной милиции Афанасий Полупанов (из привлеченных старых кадров) и его помощник Семен Кузнецов. Пошедших на штурм милиционеров встретил шквал огня девятерых опытных фронтовиков-налетчиков. Были ранены контролер 3-го участка Браиловский и агент Кожевников. Перестрелка продолжалась несколько часов. Положение спас молодой агент уголовно-сыскной милиции, бывший политкаторжанин Григорий Черепахин, применивший первый в истории правоохранительных органов бронежилет. Он захватил с собой здоровенный стальной щит и прикрывался им от града офицерских пуль, подбираясь к хижине. Затем вышиб дверь и ворвался в дом. В свалке часть банды была уничтожена, остальные схвачены. Через несколько дней при задержании остатков банды погиб милиционер из большевиков Семен Собинин.

Крайне опасной и в прямом смысле громкой оказалась ростовская банда «Галеро». Ее члены тоже в основном не были связаны с прежним уголовным миром города. Себя они величали весьма претенциозно — Комитет международных авантюристов-апашей «Галеро». Именно так было начертано на письмах, украшенных мужским бюстом, лицо которого скрывала полумаска с логотипом «апашей». Письма рассылались богатым людям города (получили Федор Генч-Оглуев, Михаил Панов, Борух Хосудовский, Айзек Шапиро) с требованием выдать вымогателям крупные суммы денег (до 50 тысяч рублей).

Опытные сыщики не могли понять странную бандитскую эклектику — вроде бы политические мотивы вымогателей свидетельствовали о второгодниках-анархистах образца Первой русской революции. С другой стороны, «апаши» — классические французские хулиганы-кокийяры, считавшие свои парижские дебоши неким подобием партизанской войны североамериканских индейцев-апачей с властями (отсюда и название). В погромном Ростове своего хулиганья хватало по самые ноздри. Но какое отношение банальное хулиганство может иметь к политическому рэкету?

Ситуация осложнялась тем, что «Галеро» для убеждения строптивых толстосумов прибегла к прежней практике бомбистов — применению адских машин. Так, после того как мануфактурщик Генч-Оглуев отказался выдать требуемую сумму в 50 тысяч рублей и отнес письмо вымогателей в милицию, перед его домом на Никольской, 103, взорвали бомбу средней мощности. Никто, к счастью, не пострадал, но шуму в купеческом городе это наделало немало.

После этого в сыскное отделение письма потекли рекой. В милиции не на шутку встревожились — в Ростове подобного не было уже лет десять. Если предыдущая революция и разгул анархии во многом отдавали дилетантизмом вымогателей, частенько оказывающихся обычными жуликами, гимназистами, а то и собственными приказчиками жертв, то бедлам образца 1917 года с его взлетающими на воздух экипажами откровенно пугал.

Хуже того, бомбисты пошли на беспрецедентный для Ростова шаг. 13 сентября они провели акцию устрашения — взорвали адскую машину у ворот судебно-уголовной милиции на Скобелевской, 41 (дом бывшего городского головы Петра Горбачева). По всей видимости, террористы целили в расположенный на углу здания регистрационный отдел, надеясь, что взрыв вызовет пожар и уничтожит картотеку, и так уже сильно пострадавшую от погрома полиции в ходе Февральской революции.

Взрывом были выбиты все стекла окрест, повреждены соседние дома, ранены люди, убиты лошади.