Ростов-папа. История преступности Юга России

«На днях в городах Нахичевани и Ростове, в связи с маленькими неудачами наших войск под Царицыном, было выпущено воззвание большевиков под заголовком „Пролетарии всех стран, соединяйтесь!“. Странно. Почему пролетарии всех стран должны соединяться именно в Нахичевани или Ростове-на-Дону? Не понимаю! Да и места не хватит. В воззвании призыв к избиению имущих классов, низвержению существующего строя и введению советской власти и прочее, словом — все прелести большевизма. Очевидно, что не в пролетариях здесь дело, а просто приверженцы большевизма, сиречь грабители, желают опять грабить богатых, но должен вас, супчики, предупредить, что теперь это не полагается и категорически запрещено, а потому все те, кто хочет попробовать, не откажите завтра к двенадцати часам дня явиться на Таганрогский проспект, к градоначальству, чтобы не подвергать неприятностям людей посторонних. Если вы хотите сражаться — пожалуйста! Найдите оружие, приходите, и будем драться. Один на один, вас двадцать, и нас будет двадцать. Хотите двести? Пожалуйста, и я возьму двести. Если же не хотите сражаться, приходите без оружия, я вас арестую и отправлю с экстренным поездом в милую вашему сердцу Совдепию или еще кой-куда. А вы, остальные жулики, клеветники и брехуны, приезжие и местные, разных полов и национальностей, заткнитесь и займитесь чем-нибудь более полезным, а то доберусь и до вас. Полковник Греков».

«Воры, мазурики, мошенники, раклы» животы надрывали, наслаждаясь высокопарным стилем градоначальника. Все желающие «покаяться» сделали это еще в апреле 1917 года, отчего их жизнь не стала краше, но автоматически исключила из рядов честных босяков. А устраивать мексиканские дуэли с полковником вовсе не входило в блатное понятие о реальности.

В свою очередь, «потерявшие всякую совесть» ответили его высокоблагородию грандиозным взломом считавшегося супернадежным банка-сейфа Первого общества взаимного кредита, похитив ценностей на рекордную сумму в десятки миллионов золотых рублей (точная сумма так и не была озвучена).

В Ростове по этому делу уже работала следственная группа во главе с судебным следователем по важнейшим делам при Новочеркасской судебной палате Григорием Мовой, с ног сбился начальник уголовно-розыскного отделения капитан Николай Григорьев, но полковник Греков не сдавался и грозил громилам очередными устрашающими рескриптами.

«Временно председателем военно-полевого суда при градоначальстве назначаю войскового старшину Икаева, правда, он не юрист, но дело понимает».

Уроженец дигорского селения Садон, что неподалеку от осетинского города Алагир, Каспулат Икаев, из рода знаменитого аланского царевича Ос-Багатара, отважно воевал в Дикой дивизии во время Великой войны. В Гражданскую войну перебрался на Дон, где снискал себе не самую лестную славу отчаянного головореза, возглавляя карательные экспедиции в Азов, Новочеркасск, станицу Аксайскую и вешая без разбора что большевиков, что дезертиров, что просто случайных людей, которых угораздило оказаться не в то время и не в том месте.

Военный прокурор Донской республики Иван Калинин вспоминал: «Главным сподвижником Грекова, непосредственным распорядителем жизни и имущества ростовских граждан, был некий войсковой старшина Икаев, начальник грековской контрразведки, и он же председатель ростовского военно-полевого суда.

Осетин по национальности, хулиган по поведению, он по неофициальному роду занятий принадлежал к грабителям, стоя во главе шайки бандитов, таких же, как и сам, диких кавказцев.

«Он хотя и не юрист, но дело понимает», — писал полковник Греков в своем приказе о назначении Икаева председателем военно-полевого суда.

Действительно, Икаев настолько хорошо понимал свое дело, что скоро зажиточным людям Ростова не стало житья. Икаевские головорезы ночью хватали намеченную жертву, тащили ее в свой штаб, расположенный не где-нибудь, а в лучшей гостинице „Палас-Отель“, допрашивали, запугивали.

— Балшэвик… Красным выдавал белых… Резить будем…

На другой день приводили „большевика“ в какой-то подвал, в военно-полевой суд, пред ясны очи Икаева. Отправление правосудия начиналось с вопроса, сколько подсудимый может дать, чтобы его отпустили с миром. Несчастные буржуи в предсмертном ужасе готовы были отдать последний нательный крест. Подобные деяния Икаева под самым носом Краснова, гордившегося введением порядка и законности на Дону, не анекдоты, не миф. Это факты, зафиксированные военным следователем 1-го участка войска Донского».

Радение горца ценили как в сыскной милиции, так и в деникинской контрразведке, что размещалась в гостинице «Мавритания» на Дмитриевской.

Именно его усилиями на допросе насмерть засекли нагайками слушательницу Варшавских высших женских курсов Ревекку Альбаум за организацию антиправительственной студенческой демонстрации.