Рота Шарпа

- Donde esta la Casa Moreno? – его испанский был ужасен, и девушка покачала головой. Он попробовал снова, пытаясь успокоить ее: - Послушайте, мисс... Casa Moreno, comprendo? Donde esta la Casa Moreno?

Она быстро пролепетала что-то по-испански и показала на собор. Шарп снова раздраженно выругался:

- Она ничего не знает. Пойдем обратно, - он двинулся вперед, но Харпер тронул его за рукав, указывая на ступени, ведущие к боковой двери собора:

- Нет, смотрите! Она говорит, надо пройти через собор, насквозь, так будет гораздо быстрее!

Девушка споткнулась, наступив на подол своего платья, но Харпер подхватил ее, и она вцепилась в его руку, как раньше в руку Шарпа. Шарп услышал, как ирландец задержал дыхание, открывая огромную дверь, усаженную металлическими шипами.

Собор больше не был убежищем: солдаты ворвались в него в поисках женщин и теперь насиловали их в свете мириадов свечей. На алтаре была распята монашка в разодранном хабите[55], ирландец из 88-го, участник взятия замка, безуспешно пытался взобраться на нее: он был слишком пьян. Девушка, вцепившаяся в руку Харпера, закричала и попыталась вырваться, но тот держал ее крепко:

- Casa Moreno? Si?[56]

Она кивнула, не в силах произнести ни слова, и провела их через трансепт[57] между алтарем и хорами[58] мимо рухнувшей на каменные плиты огромной люстры, придавившей капрала из 7-го, все еще корчившегося под ее весом. Мертвые валялись на полу, а рыдающие раненые пытались отползти и скрыться в темноте нефа. Пребудь Заступником нашим и прибежищем нашим в день скорби нашей.

Священник, пытавшийся остановить солдат, тоже был убит и лежал возле северной двери. Шарп и Харпер переступили через тело и вышли на большую площадь. Девушка указала направо, и они бежали туда, пока она снова не потянула Харпера за рукав, махнув в сторону переулка, заполненного солдатами: там выбивали запертые двери и даже, от разочарования, стреляли по забранным ставнями окнам верхних этажей. Харпер, защищая девушку, прижал ее к себе покрепче и следовал за Шарпом, чей обнаженный палаш служил им пропуском. Вдруг девушка закричала, пытаясь привлечь их внимание, Шарп увидел темные тени двух деревьев и понял, что они на месте.

У ворот раздались победные крики и громкий треск дерева, толпа перед домом поредела: все ринулись во двор Морено, где уже ждали бочки, огромные бочки, полные вина. Люди набросились на выпивку, забыв обо всем остальном, а в доме, стоя на коленях рядом с женой, Рафаэль Морено молился, чтобы вина хватило на всех, а запоры на двери оказались достаточно прочными.

Хэйсквилл выругался, услышав шум внизу и треск развалившихся ворот. Он повернулся к Терезе и крикнул:

- Пошевеливайся!

В комнату, расколов ставню и застряв в потолке, влетела пуля, и сержант обернулся, опасаясь, что это Шарп, но то был лишь случайный выстрел на улице. Ребенка было тяжело удерживать на весу, но ради такой награды стоило постараться, а убить всегда успеется. Байонет дрожал у горла Антонии, ее плач перешел в беззвучное всхлипывание. Хэйсквилл стиснул зубы, слегка отвел лезвие, не в силах сдержать спазм, и снова проревел:

- Быстрее!

Черт, она все еще одета, а с делом-то пора кончать! Только туфли скинула – и все! Он чуть надавил на байонет, показались капли крови, и, к его удовольствию, руки ее наконец-то поднялись к застежкам платья.

- Вот так, мисси, мы же не хотим, чтобы ребеночек умер, да? – он усмехнулся, смешок перешел в кашель. Тереза, затаив дыхание, смотрела, как лезвие дергается у самого горла. Она боялась напасть на него, ничего не могла с собой поделать. Кашель прекратился, голубые глаза снова смотрели на нее в упор: - Продолжай, мисси. У нас не так много времени, помнишь?

Тереза неловко нашарив узел на шее, медленно развязала его и увидела, как Хэйсквилл возбужден: он начал лихорадочно дышать, непрерывно сглатывая слюну, кадык его постоянно двигался, натягивая кожу возле шрама.

- Быстрее, мисси, быстрее! – Хэйсквилл уже не мог справляться с возбуждением: эта сучка его унизила, теперь он отомстит. Она умрет, и ее ублюдок тоже, но сначала нужно насладиться ее телом. Оставалось понять, как держать ребенка, пока он будет заниматься мамашей. Черт, она же просто тянет время! – Я проткну ее горло, а потом и твое! Если хочешь, чтобы ребенок остался жив, снимай одежду, да побыстрее!

Под мощным ударом Харпера дверь выгнулась, треснула, заставив Хэйсквилла обернуться, и распахнулась, засов слетел с петель. Но Хэйсквилл уже прижал байонет к горлу Антонии.

- Стоять!

Тереза застыла, едва добравшись до винтовки. Харпер, ворвавшись в дверь, споткнулся о кроватку и теперь тоже не двигался, стоя на четвереньках и глядя на семнадцатидюймовый байонет. Шарп, из-за спины которого выглядывала перепуганная девушка, остановился в дверях, его палаш замер в середине выпада, окровавленное лезвие указывало на центр комнаты.

Хэйсквилл расхохотался: