Роуз Коффин

Неужели она и правда проиграла? Неужели Скверна всё ещё терзает Эпперсет? Вот почему королева не выполнила обещания? Или это всё ей приснилось? Неужели ничего этого на самом деле не было? Неужели в ней нет никаких сил?

Она опустила голову, слёзы закапали на простыни. С её губ сорвался глубокий вздох. Пора было идти. И она уже почти убрала ладонь, когда почувствовала, как пальцы брата слегка сжали её пальцы.

Глава тридцать четвёртая Борись или умри

Никогда ещё Роуз не была так счастлива идти в школу. Её разбудил папа. Он выглядел совсем иначе: чувство вины наконец уступило место надежде. Он даже приготовил роскошный завтрак, который ждал её на столе. Роуз чувствовала себя обновлённой, готовой покорить весь мир. Она ждала этого чувства двенадцать лет.

Она вошла в школу, распахнув двери настежь, словно оповещая всех о своём прибытии. На её лице сияла широкая улыбка, и она кивала каждому, кто бы ни посмотрел на неё. Кто-то хихикал, кто-то отпускал замечания, но Роуз было всё равно. Ей надоело прятаться. Перед ней лежала вся её жизнь.

Вздёрнув подбородок, она зашагала на первый урок. Рюкзак подпрыгивал за её плечами. В коридоре она увидела мистера Фендорфа, своего любимого учителя. Он стоял в развевающемся лабораторном халате, пытаясь сорвать листовку со стены. Роуз видела эти листовки повсюду, но на радостях даже не остановилась взглянуть на них. Она заметила, как отреагировал мистер Фендорф на её появление. В его глазах отражались удивление и испуг. Он быстро сорвал бумагу со стены. У девочки ёкнуло в груди.

– Не обращай на них внимания, – сказал мистер Фендорф. – Они не ведают, что творят.

– Что именно? – спросила Роуз. Она ощутила что-то знакомое, как тёмное облако, надвигающееся на неё.

– Ты… не видела?

– Не видела – что?

Мистер Фендорф смял бумажку и убрал её за спину.

– Ничего. Забудь. Иди в класс.

Она огляделась и увидела, что на каждом шагу висят одинаковые жёлтые листовки. Она подошла к одной и сняла её со стены.

Это был похоже на постер, как на Диком Западе. На нём было напечатано лицо Роуз, а вместо слово «Разыскивается» значилось «ОСОБО ОПАСНА». Мистер Фендорф подошёл к ней:

– Мы узнаем, кто это сделал, Роуз. Обещаю. Им это не сойдёт с рук.

Надтреснутым голосом Роуз проронила:

– Я и так знаю кто.

– Знаешь? Назови имя. Мы разберёмся.

– Нет, мистер Фендорф. Спасибо. Сама справлюсь.

Роуз зашагала дальше по коридору. Она не прижималась к стенам, как прежде, не задевала плечами шкафчики, не скрывалась в толпе, не пряталась в тени. Она шла прямо по центру коридора, и все расступались перед ней. Она прочесала всё восточное крыло, пока не нашла шкафчик Сэлли Энн в его дальнем конце. Энн, разумеется, была там же. Она стояла в окружении подружек, и все они мерзко хихикали.

– Сэлли! – крикнула Роуз, но недостаточно громко. Она набрала в лёгкие побольше воздуха: – СЭЛЛИ!

Смех Сэлли Энн стих, словно по щелчку выключателя. Её взгляд пересёк внезапно затихший холл. От увиденного у неё поднялись брови.

– Розанчик?

Она захлопнула свой шкафчик и пошла ей навстречу, оттолкнув в сторону двух младшеклассников – мальчика с девочкой, которые держались за руки, – и, скрестив руки на груди, встала перед Роуз.

– Не Сэлли, а Сэлли Энн.

Их тут же окружила плотная толпа. На Роуз была направлена сотня глаз, но она не съёжилась от взглядов. Напротив, она выпрямилась. Не покраснев и не охрипнув, она сказала:

– А меня зовут Роуз.

– Я буду звать тебя…

Роуз сунула листовку Сэлли Энн в лицо:

– Твоих рук дело?

Сэлли Энн отвела её руку, но Роуз вскинула её обратно. Листовка замаячила у носа Сэлли. Когда та снова попыталась убрать её от себя, всё повторилось.

Наконец Сэлли Энн сказала:

– Это всего лишь шутка. Расслабься.

С другого конца коридора раздались крики учителей, которые приказывали им прекратить балаган и вернуться в классы.

Почувствовав знакомое покалывание в теле, Роуз скомкала листовку и швырнула её Энн в грудь. Толпа загудела, а Роуз ещё больше выпрямилась. На лице девочки заиграла лёгкая ухмылка.

Сэлли Энн перевела взгляд с бумажки на детей, её губы скривились в усмешке. Жестикулируя, она попятилась, словно начиная представление.

– Ты всегда такая смелая, когда учителя рядом?

– Я тебя больше не боюсь, Сэлли, – сказала Роуз. – И никогда не следовало бояться. Ты посмешище. Озабоченная, неуверенная в себе дрянь. И, если ты ничего с этим не сделаешь, тебе придёт конец. И все будут этому свидетелями.

Сэлли Энн выглядела так, будто ей отвесили пощёчину. Она наморщила лоб, сузила глаза и оскалилась. Сжав кулаки, она зашагала к Роуз, но та даже не сдвинулась, даже не дрогнула, хотя Сэлли Энн показалась Роуз больше Скверны. За секунду до того, как она подошла к ней вплотную, между ними вклинился мистер Фендорф.

– Сэлли Энн! – резко сказал он. – Пройдёмся до моего кабинета.

Когда они отходили, Роуз заметила в его руке листовку. Она вспомнила тот разговор о сожалениях, что они вели в Эпперсете. От сожалений было приятно избавляться.