Ровесники. Немцы и русские (сборник)

Первое дыхание приближающейся войны мы с сестрой Валей почувствовали в бывшей Польше в маленьком городке Рутки-Коссаки недалеко от г. Белостока. Многие поляки хорошо говорили по-русски. Наша семья снимала комнату у поляка-шорника в доме сельского типа. В хозяйской семье было две дочери – Кристина 12 лет и Ядвига 5 лет. Они рассказали нам с Валей, что когда в Рутки-Коссаки вошла немецкая воинская часть, солдаты стали обходить дома и расстреливать мужчин, не явившихся на регистрацию. Обнаружив хозяина-шорника, немецкий солдат вывел его на его собственный огород и приготовился расстрелять. Жена шорника и старшая дочь Крися окаменели от ужаса. Отца спасла маленькая Яся. Она с плачем бросилась на винтовку немца и отчаянно кричала. Немец не выдержал, опустил винтовку и ушел.

По обстоятельствам работы отца наша семья переехала из Руток-Коссаков в литовский городок Кальварию, а из нее в тогдашнюю столицу Литвы Каунас. В Каунасе базировалось управление экспедицией: руководство, технические отделы, бухгалтерия, центральный гараж и т. и. Работа отца после перевода в Каунас была связана с частыми многодневными выездами из города на буровые участки. Однако в выходные дни он часто бывал дома в Каунасе. Так, к счастью, было и в воскресенье 22 июня 1941 г., которое выдалось исключительно ясным и солнечным. Наша семья была в полном составе и спала. Примерно в 6:00 утра я, спавшая на раскладушке напротив двери, услышала стук. Отец встал, открыл дверь и стал тихо говорить через порог с каким-то мужчиной. Я разглядела, что на пришедшем под плащом были только трусы, а ниже – ботинки без носков. Отец тихо сказал что-то Марии Михайловне (моей мачехе), оделся и ушёл с гостем. От нее мы узнали, что, кажется, началась война, нам придётся уезжать, говорить об этом никому не нужно, надо собирать вещи. Рабочее совещание руководителей экспедиции решило на двух грузовиках, не мешкая, отправить в Ленинград женщин и детей, а вслед за ними на 17 грузовиках выехать всем остальным. Уже примерно в 11:00 утра и мы, трое детей, с частью вещей в составе группы других женщин и детей выехали из Каунаса в Ленинград. Из мужчин в нашей «автоколонне» ехали два водителя и специально выделенный сопровождающий, снабженный тщательно подготовленными сопроводительными документами. Моё место было у правого борта. Ночью я проснулась от равномерного грохота, выглянула из-под брезента и увидела идущие навстречу (на запад) советские танки. Вдоль обочин по обе стороны дороги в том же направлении на запад гуськом молча шли красноармейцы.

Наш сеттер Джон остался в Каунасе, так как никто не позволил бы взять его с собой. Сначала мы, дети, очень огорчались, но потом оказалось, что Джону повезло. В Ленинграде, когда начался голод, его было бы нечем кормить.

В Ленинграде наша семья жила на Театральной площади на втором этаже дома к в квартире 29. Это дом за Консерваторией, если смотреть от Мариинского театра. Наша семья не эвакуировалась и всю войну прожила в Ленинграде. Бомбёжки города, артиллерийские обстрелы, не работавшие водопровод, канализация, отсутствие электричества, городского общественного транспорта, необходимость затемнения окон, неубранные трупы в квартирах, дворах и на улицах, а главное голод – всё это много раз описано в разных статьях и книгах. Причиной массовых смертей в блокированном Ленинграде был голод. На продовольствие была введена карточная система. Низкие нормы выдачи продуктов держались так долго, что можно с уверенностью сказать, что люди, жившие только «на карточки», все без исключения умерли уже в первую зиму 1941/1942 годов. Те, кто выжил, имели какие-то дополнительные источники питания. К выжившим относится наша семья. Недавно при мне человек, мало знающий о голоде, удивился, что на фотографиях и в кинохронике у многих ленинградцев не исхудавшие, а округленные лица. Этот человек наивно заключил, что не так уж и много было голодных. На самом деле большая часть голодающих опухает, так как для того, чтобы заглушить голод они пьют много воды. Другая причина желания пить воду (кипяток) – холод в ленинградских квартирах. Возникающая опухлость – болезненная, неприятная на вид, серого цвета. Таких людей так и называли: «опухшие», это было употребительное слово. Взгляд у них обычно был уже безумный. Все знали, что надо воздерживаться от лишнего питья, но не у всех хватало выдержки. На улицах в первую блокадную зиму было много трупов. Одни лежали не убранные на земле, других везли родственники на детских саночках на кладбища, а чаще на районные пункты сдачи. Не знаю, как другие, а я к этому не смогла привыкнуть и смотрела на мертвые тела с каким-то мистическим страхом, почерпнутым, по-моему, из детских страшных сказок.