Ровесники: сборник содружества писателей революции «Перевал». Сборник № 3

М-м Лорэ. Марина! Марина!

Бестужев. Я не дам ей упасть, madame.

Софья. Наконец, берег. С тобой невозможно кататься!

(Входят: Сергей Муравьев, Бестужев, Марина, Софья и М-м Лорэ.)

Степан. Вам письмо, ваше высокоблагородие.

Сергей Муравьев. Хорошо. Не забудь принести сюда ящик. Мы все будем здесь.

Степан. Никак нет, не забуду.

(Степан уходит. Марина и Сергей Муравьев подходят к окну, в стороне от остальных.)

Марина. Осень. Золото на воде, а клены красные, как заря. Сергей Иванович, скоро?

Сергей Муравьев. Государь будет через две недели под Белой Церковью.

Марина. Одна минута, один шаг — и вся Россия станет на голову. И это будет все ваше, — победа, освобождение, а нам… мне страх, один страх. Как мы бедны, Сергей Иванович! Я буду только ждать и бояться, страшно бояться.

Сергей Муравьев. Такова участь невесты заговорщика: бояться и ждать.

Марина. А вы сами… вы…

(Входят: Стрешнев, Кузьмин, Аннет и др. гости. За ними крепостные музыканты.)

Стрешнев. Мы отстали… Но вечер так хорош.

Аннет. Здесь, значит, мелют, как это… кукурузу?

Бестужев. Кто пишет, Сережа?

Сергей Муравьев. Фон-Визин. Он не может быть сегодня.

Стрешнев. Поэты любят мельницы. Вы не находите, что в этой темноте много таинственности?

Аннет. Кажется, что здесь прячутся эльфы и сильфиды, чтоб ночью начать свой хоровод. Ах, давайте попробуем подражать этим созданьям.

Стрешнев. Хоровод? Прекрасно. Все эльфы пожелтеют от зависти.

Аннет. Будем, как эти… по-русски «простолюдины»? Да?

Марина (Сергею Муравьеву). Вы хотите ехать завтра?

Сергей Муравьев. Да, непременно.

Марина. Вы стали снова редко бывать у нас. Если б я… и Мишель попросили вас остаться?

Сергей Муравьев. Мне бы не хотелось в чем-нибудь отказать вам, но мой отпуск кончается на этой неделе.

Марина(подавая ему лилию). Возьмите.

Сергей Муравьев. Мне кажется, она должна принадлежать Мишелю.

Марина. Да? (Бросает лилию в реку и подходит к Аннет.) Хоровод? Возьмите и меня.

Софья(Муравьеву). Вы не хотите участвовать в сельских забавах?.

Сергей Муравьев. Нет, я не умею играть в «простолюдина». Ваши маки осыпаются.

Софья. На вашей перчатке лепестки, как кровь.

Сергей Муравьев. Кровь — долг каждого военного.

Софья. Ах, нет, бросьте их.

Сергей Муравьев. (Бросает горсть лепестков в окно.) Все бело попрежнему.

Марина(которая издали смотрит на них). Довольно, Хоровод не выходит. Лучше танцовать. Русскую! Я буду танцовать.

Аннет. Говорят, этот танец не лишен изящества. Государыня изволила смотреть.

Марина. Играйте же.

(Музыканты играют. Марина танцует, постепенно ускоряя темп.)

Аннет. Прелестно!

Бестужев. Марина, милая, дивная!

Кузьмин. Терпсихора!

Марина(музыкантам). Почему так медленно? Скорей!

Сергей Муравьев(тихо, когда Марина приближается к нему). Не надо больше, вы устали.

Марина. Нисколько. Я хочу.

Сергей Муравьев(подходит к Бестужеву). Миша, посмотри, она бледна. Попроси ее не танцовать больше.

Бестужев. Вы устанете, Марина. Становится холодно…

Марина. Нет, нет… Мишель, дайте мне руку.

Бестужев(подбегая к ней). Боже мой! Вы нездоровы? Что с вами, моя дорогая, милая муза? Пойдемте. Сядьте здесь.

Стрешнев. Что такое? Что с тобой?

Кузьмин. Вот скамья.

Аннет. Ничего, дорогая, все пройдет.

М-м Лоре. О, мой бог! Дитя мое.

Бестужев. Ну, что, Марина? Вам лучше? Да?

Марина. Да, да, не тревожьтесь. Кружилась много, вот и все. Не ждите меня, мы с Мишелем дойдем потихоньку.

Стрешнев. Дай посмотреть. Снова розовеешь — значит, ничего опасного. Все от неумеренности, madame, не так ли? Однако нас ждут. Пора в гостиную, господа. Я надеюсь на вас, Мишель.

(Все уходят, кроме Марины и Бестужева.)

Бестужев. Так ничего? Все прошло?

Марина. Ну, конечно… Мишель, скажите, вы очень меня любите?

Бестужев. Я? Вас? И вы спрашиваете? Я бы не умер, потеряв вас, нет, но я утратил бы все вдохновение, Марина. Революция, вы и Сережа — больше нет ничего!

Марина. А если б вам пришлось выбрать меня или его?

Бестужев. Почему? Разве вы его не любите?