Ровно в шесть двадцать

Однако, что касается причин, по которым он сюда пришел, результаты оказались неутешительны. Дивайн так и не понял, зачем Юс говорила о пьесе. По словам Стамос, Сара приходила к ней в кабинет, рассказывала о спектакле и рекомендовала обязательно его посмотреть. Дивайн так и сделал. Однако он не понял, чем пьеса поразила Сару и какое отношение она имеет к ее смерти и к тому, что происходит в компании.

Чем больше он думал о разговоре со Стамос, тем туманнее казались ее ответы – она явно не хотела вдаваться в подробности и объяснять, зачем Юс рассказала про пьесу.

«Может, она знает, но не хочет говорить правду?»

Стамос упоминала, что Сара была напугана. Вдруг Дженнифер тоже чего-то боится?

Дивайна неожиданно осенило:

«Может, она думает, что я шпионю за ней по приказу Коула? Если тот причастен к смерти Сары, то Стамос, разумеется, будет сидеть тише воды».

Но если она боится Коула, зачем с ним спать?

Чтобы завоевать его расположение? Не закончить, как Сара?

С этими тревожными мыслями Дивайн встал и вышел, прихватив с собой программку: возможно, в ней найдется подсказка. Стоя в фойе, он дважды ее перечитал. Ничего не обнаружил.

Да, это не шпионский детектив, где злодей, мечтающий захватить мир, оставляет за собой цепочку таинственных подсказок, чтобы силы добра могли разгадать их и одержать победу.

Дивайн вышел из прохладного вестибюля в жару.

До встречи с Кэмпбеллом оставался час. Дивайн купил у уличного торговца кока-колу и хот-дог с кетчупом, горчицей и луком, перекусил, сев на бордюр возле стены вместе с другими любителями солнца. Он посмотрел на часы и прикинул, сколько времени уйдет на дорогу. Посидев еще немного, встал и отправился в нужном направлении.

Он больше не ждал Годо. Он сам шел к нему, если так можно выразиться.

По пути предстоял разговор с Эмерсоном Кэмпбеллом.

Глава 23

Дивайн решил срезать путь через центр города и пошел по Шестой авеню. Улица оказалась длинной, узкой, усыпанной ямами, забитой строительной техникой, с кусками содранного асфальта, разрытыми траншеями, фанерными и железными мостиками и развешанными на всех углах предупреждающими знаками. Работы, к счастью, в субботу не велись, зато в наличии были люди, тележки с едой, мусор и прочие прелести большого города во всем своем зловонном великолепии.

Убедившись, что за ним не следят, Трэвис подошел к двери итальянского ресторана с зеленым тентом, расположенного ровно посередине квартала. Для обеда было слишком поздно, для ужина – рано. Самое идеальное время для тайной встречи.

Дивайна, видимо, заметили, потому что дверь распахнулась прежде, чем он успел дотронуться до ручки. Он вошел, и на него хлынул поток прохладного воздуха из кондиционера. Человек, впустивший его, не произнес ни слова. Дивайн не стал на него глядеть. Не было никакой необходимости.

Он прошел по короткому коридору. В зале оказалось пусто. За узкой барной стойкой выстроились бутылки «кьянти» с плетеными донышками. На потертой деревянной столешнице стояло несколько металлических тарелок с пиццей, рядом лежала стопка ламинированных меню. В воздухе витали запахи чеснока, базилика, пармезана и соуса для пасты. Пятнистый дешевый ковер под ногами местами облысел. На стенах висели фотографии давно умерших знаменитостей и скучные гравюры с видами Неаполя, Рима и Амальфитанского побережья. На застеленных скатертью столах стояли бутылки с оливковым маслом и одинокие поникшие цветы в фарфоровых вазах. В общем, типичный итальянский ресторанчик, каких в городе немало.

Дивайн толкнул единственную дверь в конце коридора, сразу за туалетом. На дальнем краю небольшого стола сидел человек. Комната вмиг показалась тесной.

Эмерсон Кэмпбелл неотрывно смотрел на Дивайна. Дивайн уставился на него в ответ.

– Садись.

Дивайн сел.

Голос генерала был низким и монотонным, но от его звучания волоски на загривке поднимались дыбом.

– Докладывай, Дивайн. Ситуация, как вижу, изменилась.

Дивайн подчинился. Он изложил суть происходящего коротко и лаконично, по делу, без лишних эмоций, хотя в душе бушевала настоящая буря. Впрочем, Кэмпбелла такие мелочи не заботили. Для него главное – выполнить задание.

Закончив, Дивайн наклонился вперед и сказал самое важное:

– Полиция подозревает меня. Я это чувствую. Они что-то знают. Еще ко мне приходила журналистка. Кто-то слил ей информацию. Меня пытаются выставить убийцей, хотя я никакого отношения к смерти Сары не имею.

– Если ты не виноват, беспокоиться не о чем.

Дивайн внимательно посмотрел на генерала.

– Как будто невиновного нельзя посадить в тюрьму.

– Ну, преступники частенько ее избегают…

– Что вы хотите этим сказать? Я не убивал Сару. Я не убийца. – Дивайн помолчал немного и тихо добавил, опустив взгляд: – По крайней мере, в этом случае. Хотя кто знает, может, никакой разницы…

Кэмпбелл сжал кулаки и посмотрел на Дивайна, словно судья, готовый вынести смертный приговор.