Роза Дюруа

— Хорошо, я позвоню ей попозже. Я буду настаивать на том, чтобы она отвела тебя к врачу. И вообще попрошу донью Розу быть с тобой построже. Ты что-то совсем перестала беречься, небось мороженого переела?

— Я… нет…

— Хорошо, лечись и поправляйся, мы тебя все ждем. Я поговорю вечером с твоей мамой.

Томаса подозрительно посмотрела на Дульсе.

— Это что еще такое насчет горла? — спросила она. — А ну, покажи.

Дульсе послушно высунула язык.

— Да ничего, Томаса, почти совсем не болит. Просто мне сейчас петь трудно.

— Ишь ты, петь трудно. То по целым дням чирикает, а тут вдруг трудно ей стало. Как-то на тебя столица плохо действует.

Дульсе опустила глаза в тарелку.

— Вообще ты, смотрю, разбаловалась. Я сегодня зашла в твою комнату: вещи разбросаны, постель кое-как застелена, в ванной пол не вытерт. Что, теперь для тебя служанку специальную нанимать надо?

Дульсе покраснела. Действительно, дома в Мехико за нее все это делала Селия.

— Да нет, Томаса, я уберу.

— Ну то-то же, — сказала Томаса, накладывая на тарелку фасоль, приправленную самыми разными овощами.

В это время они услышали, как открывается входная дверь, а затем голос Розы:

— Ну вот и я. Как вы, мои дорогие?

Дульсе и Томаса заговорили одновременно.

— Мамочка, как хорошо, что ты пришла, — начала Дульсе.

— Смотри, что наша красавица вытворяет. Горло у нее болит, сказала своему дону Антонио, что петь не может.

Роза расстроилась. Она как раз надеялась, что сегодня ей удастся отключиться от всех забот. Феликс обещал заехать на машине и собирался отвезти Розу с дочкой покататься за город. Роза решила, что это будет подходящим случаем представить Феликса Наварро своей семье. А тут вдруг горло болит.

Увидев огорчение Розы, Дульсе стала уверять ее, что она чувствует себя нормально и что горло уже прошло.

Томаса в это время подавала Розе обед и уговаривала подкрепиться.

Роза решила, что визит к врачу может подождать до завтра.

— А что ты скажешь, Лус, — начала она, — если мы сейчас отправимся с тобой на прогулку к Большому каньону?

— Ой, мамочка, как здорово, — закричала Дульсе, которая знала, что в окрестностях Гвадалахары расположен один из красивейших каньонов в Мексике, который они даже изучали на уроке географии. — Ты сама поведешь машину? — с интересом спросила Дульсе. Научиться водить машину было ее давней мечтой, и она не могла дождаться того дня, когда ей исполнится достаточно лет для получения прав. Хотя тетя Кандида постоянно твердила ей, что сидеть за рулем — неженственно и что настоящая сеньора всегда может нанять себе шофера.

— Нет, на этот раз я не сама поведу. Нас пригласил на прогулку сеньор Феликс Наварро, с которым я познакомилась на выставке в Монтеррее.

У Дульсе заметно вытянулось лицо.

— Да-а? А я думала, что мы будем с тобой вдвоем.

— Ну что ты, девочка, мы же с тобой и так всю жизнь вдвоем. Господин Наварро был очень любезен и в Монтеррее, и здесь, в Гвадалахаре. Он собирается открыть здесь представительство своей фирмы.

— У него семья? — спросила Томаса.

— Нет, Феликс Наварро холостяк, — как можно небрежнее ответила Роза, как будто семейное положение сеньора Наварро не имело ровно никакого значения.

Но ни Дульсе, ни Томаса так не считали.

Дульсе не на шутку забеспокоилась. Она еще так недавно познакомилась с мамой и все поджидала подходящего момента, чтобы поговорить с матерью об отце, так что неожиданное появление поклонника ее ничуть не радовало. Она попыталась представить себе, как он выглядит и как ей вести себя при его появлении. Потом решила действовать по вдохновению.

В назначенный час раздался звонок в дверь и на пороге появился сеньор Феликс Наварро. Одет он был, как всегда, в элегантный и дорогой светлый костюм, а в руках держал большой букет красных роз.

Роза провела его в гостиную и предложила сесть.

— Познакомьтесь, пожалуйста, сеньор Наварро. Это моя близкая родственница Томаса, которая в детстве заменила мне мать, а вот моя дочь Лус Мария.

Сеньор Наварро склонился перед Томасой и почтительно поцеловал ей руку. Потом поздоровался с Дульсе и произнес:

— А, это та самая Лус, которая так великолепно выступила на телевизионном фестивале. Я смотрел эту программу и получил большое удовольствие.

— Правда? Я думала, такие программы смотрят только дети, — сказала Лус. Потом она уселась на диван рядом с Томасой и уставилась на гостя.

— Здесь у меня небольшой подарок для юной сеньориты, — сказал Феликс и протянул ей коробку с шоколадными конфетами. Коробка была украшена яркими рисунками, и Дульсе со своим острым зрением сразу разглядела, что это ее любимые конфеты с ликерной начинкой.

— Большое спасибо, вы очень добры, — нараспев произнесла Дульсе самым жеманным голосом, на который была способна. Потом повернулась к матери и громко продолжила: — Какая жалость, мамочка, что у меня в Мехико началась аллергия и врач в студенческом общежитии строго запретил мне есть шоколад.

Конечно, Дульсе рисковала, делая такое заявление, но она рассчитывала на то, что при госте Роза не станет подробно расспрашивать ее и тем более уличать в противоречиях.