Роза Дюруа

Наконец Каролина появилась в комнате. Ее волосы были причесаны по-другому, и сама она выглядела посвежевшей и более юной. Она показалась Эрнандо более беззащитной, потому что сняла туфли на высоких каблуках и ее босые ноги были обуты в пушистые домашние тапочки Эрнандо. Эрнандо сам не знал, почему ему захотелось привлечь ее к себе и утешить. Чтобы скрыть свое замешательство, он отвернулся, вставляя новую кассету в магнитофон, а потом предложил Каролине еще вина.

— Да, пожалуй, выпью, если у тебя есть еще бутылка. Я себя как-то взвинченно чувствую, мне надо немножко успокоиться.

— Может быть, хочешь кофе? — спросил Эрнандо.

— Да, это было бы прекрасно. — И когда Эрнандо потянулся к кофеварке, Каролина предложила: — Давай я сделаю кофе, а ты еще споешь.

Эрнандо опять взял в руки гитару. Он запел, а глаза его не отрывались от стройной фигуры молодой женщины. Каролина, скромно потупив глазки, хлопотала с кофеваркой, потом встала, чтобы достать кофейные чашечки. Полы ее длинного халата распахнулись, и Эрнандо имел возможность полюбоваться ее стройными ножками, после чего его исполнение романса стало еще более пылким.

— Пожалуйста, вот кофе, Эрнандо, — сказала Каролина, придвигая ему чашку и касаясь его руки своими тонкими пальцами, украшенными перстнями.

Эрнандо поднес ко рту ароматный напиток, который показался ему необыкновенно вкусным.

— Как ты замечательно завариваешь кофе, — сказал он, пристально глядя на нее.

— Спасибо, я рада, что тебе нравится, — скромно отозвалась Каролина. Она переменила место и оказалась совсем близко от Эрнандо, но не рядом с ним, а напротив. Ее большие глаза казались глубокими и загадочными.

— Каролина, какая ты красивая, — забыв о всякой осторожности, произнес Эрнандо.

Каролина вздохнула и тихо прошептала:

— Ах, Эрнандо, мне так приятно быть здесь с тобой в эту минуту. Эта музыка, эта уютная комната, твое пение. Все это отвлекает меня от грустных мыслей о моей неудавшейся жизни.

— Не говори так. Твою жизнь неправильно называть неудавшейся. Ты молода, и у тебя еще все впереди.

Но в этот момент Каролина задрожала, придвинулась поближе к Эрнандо и вдруг прижалась к его плечу, и он увидел, что по щеке ее катится слеза.

Этого Эрнандо с его мягким сердцем не мог вынести. Он нежно обнял Каролину за плечи и стал тихо гладить.

— Что ты, Каролина, успокойся, не плачь, пожалуйста, — повторял он.

— Эрнандо, ты такой добрый. Ты единственный, кто меня понимает по-настоящему. Я чувствую себя такой одинокой, — всхлипывая, но не слишком сильно, чтобы не покраснели глаза, проговорила Каролина.

Эрнандо еще крепче прижал ее к груди. Конечно, любому мужчине приятно, когда на него смотрят как на спасителя, и Эрнандо не был исключением. В этот момент он почувствовал, как лицо Каролины приблизилось и ее губы оказались совсем рядом с его губами. Он поцеловал ее. В ответ она обвила его шею руками и, вся затрепетав, прижалась к нему еще сильнее.

— Эрнандо, милый, я не могу без тебя, — шептала она.

Эрнандо подхватил ее на руки и понес в спальню.

Положив ее на кровать, он на секунду отвернулся и не видел, как на ее губах заиграла довольная улыбка. Первая часть ее плана была успешно выполнена.

ГЛАВА 31

В школе Лус сначала чувствовала себя очень неуверенно, ведь она не знала, как зовут учителей и учеников из ее класса. Однако ей удалось довольно скоро все узнать, она даже специально записывала имена на листок, а дома повторяла. Большинство учеников сначала почти ничего не заметили, разве что подумали, что Дульсе опять дуется — у нее случались приступы плохого настроения, когда во время перерыва она уходила от всех и стояла в стороне.

Однако прошло несколько дней, и все вдруг стали замечать, как изменилась Дульсе Линарес. Во-первых, она начала лучше учиться. Хотя Лус и пыталась сделать так, чтобы это не случилось внезапно, она просто не могла вести тетради так же небрежно и грязно, как ее сестренка. А по истории и географии отвечала хорошо, потому что знала эти предметы, хотя иногда для убедительности делала вид, что не может ответить на какой-нибудь элементарнейший вопрос. Ведь все-таки было бы очень подозрительно, если девочка в один миг из троечницы превращается почти в отличницу.

Но дело было не только в знаниях и аккуратности. Лус, хотя она и была похожа на Дульсе как две капли воды, держалась по-другому. И если Дульсе, например, в жизни никогда не задумывалась, нравится ли она окружающим, то Лус могла даже немного пококетничать и, во всяком случае, смотрела на себя со стороны. По-видимому, это случилось оттого, что Дульсе постоянно видела перед собой лишь тетю Кандиду, расплывшуюся и грузную, которая очень мало внимания уделяла своей внешности, тогда как Лус могла брать пример с всегда подтянутой и элегантной Розы.