Роза и кинжал

– Итак, – Рахим поднял руку и отвел волосы от ее лица, – можно тебя поцеловать?

Сердце остановилось, а потом забилось сильнее и быстрее, чем когда-нибудь раньше.

– Да.

Сохраняя серьезное выражение лица, Рахим наклонился и запечатлел на губах Ирсы осторожный, мягкий поцелуй, который постепенно становился все глубже. И тогда она наконец поняла.

Поняла, каково это: чувствовать себя как дома, где бы ни находился. Чувствовать себя нужным и важным в любом месте и в любое время.

Потому что в это мгновение, когда от прикосновений дрожащих рук Рахима, его губ, его языка кровь бушующим племенем бурлила в жилах, Ирса знала, что всегда будет чувствовать себя как дома.

В объятиях этого юноши. В этом месте и в это время.

И что ее сердце никогда больше не будет биться в одиночестве.

***

Тарик дважды обошел поселение бедуинов из конца в конец и оба раза надолго застывал без движения, достигнув границы, по пути же не мог отделаться от целого шквала эмоций, захлестывавших с головой: от раскаяния и ненависти, от злости и страдания.

Тарик не знал, что делать дальше. Последнее, чего он хотел, – видеть, как девушка, которую любил больше всего в жизни, падет от его стрелы. Падет жертвой его слепого гнева.

Однако именно это зрелище предстало перед глазами совсем недавно. Тарик не мог отвести взгляд.

Потому что все произошло по его вине.

Это стало ясно в ту же секунду, как стрела сорвалась с тетивы.

Как же хотелось вернуть то мгновение и принять другое решение!

Конечно же, Шахразада попыталась спасти своего халифа. Она была готова на все ради тех, кого любила. Как была готова рискнуть жизнью, чтобы отомстить за Шиву. Тарику следовало догадаться, что и в этот раз упрямая девчонка первым делом ринется защищать мужа. Удивляло, что и тот поступил подобным образом – без колебаний попытался заслонить своим телом, поставив жизнь Шази выше собственной.

Так сделал бы и сам Тарик.

Именно тогда он и понял – как понял, увидев выпавшую записку Шахразады, – что их связывает настоящая любовь, а не просто мимолетное увлечение. И если честно признаться самому себе – понимал это еще раньше. Понимал, что в этой битве ему не победить. Что речь даже не идет о сражении.

Только глупец упорствовал бы в своем невежестве после столь неоспоримых свидетельств.

И все же Тарик решил ничего не замечать.

Однако теперь осознание обрушилось на него всем своим холодным и тяжким весом, не оставляя места сомнениям. Это же озарение снизошло при виде Шахразады и юнца-халифа в главной галерее дворца, но Тарик проигнорировал истину, которая нагнала его сейчас и пробилась сквозь безумные мечты и отчаянные надежды, что однажды, если разлука Шахразады с мужем продлится достаточно долго… Сегодня стало предельно ясно, что всем этим чаяниям не суждено сбыться.

Та, кого Тарик любил, никогда не вернется с ним в Талекан.

Потому что она нашла новый дом.

Им стал дворец из мрамора и камня. А сама Шахразада заняла законное место правительницы Хорасана рядом с мальчишкой-халифом, который любил ее, как она любила его. И именно к нему она потянулась сегодня: сначала когда ее пронзила стрела, затем когда испытывала невыносимую боль при извлечении наконечника, и еще раз – когда возник вопрос о необходимости прижигания раны раскаленным кинжалом.

Шахразада обращалась за утешением и поддержкой вовсе не к Тарику.

От этого осознания было безмерно горько. Оно заставляло разрываться между эгоистическими надеждами и желанием счастья возлюбленной. Оно превращало в пепел воспоминания о двух проведенных вместе годах. О каждом дне ожидания, что Шахразада вернется. Оно уничтожало мечты, что она снова упадет в объятия Тарика и объявит о мимолетности чувств к халифу.

В конце концов, они провели вместе всего несколько месяцев, из них последние несколько недель – порознь. Однако до сих пор были готовы пожертвовать друг ради друга жизнями.

В то время, как Тарик собирался убить соперника за один только брошенный взгляд.

Как же дошло до такого?

От любви до ненависти в мгновение ока.

Перед глазами снова встала ужасная картина, как Шахразада падает, пронзенная стрелой. Тарик вздрогнул, вспоминая, как в тот момент вознес тысячи горячих молитв тысяче безликих богов, обещая все что угодно в обмен на жизнь возлюбленной.

После этого неосторожного обещания он отбросил лук и помчался к ней, не заботясь больше ни о чем, кроме девушки, сраженной его стрелой.

Позабыв даже о ненависти к сопернику.

Тарик помедлил перед входом в шатер, сомневаясь в принятом решении: побеседовать с халифом и постараться понять, что именно видела в нем Шахразада. Понять то, что она поняла уже давно. Потому что чудовище, убийца, безумец не мог любить жену так, как любил Халид ибн аль-Рашид. Не мог испытывать к ней той нежности, какой сегодня стал свидетелем Тарик.

В этом он был уверен.

А потому собрался с силами и вошел в шатер.

Ирса сидела рядом с неподвижно лежащей сестрой. Тусклое золотистое мерцание единственной восковой свечи едва обрисовывало силуэты обеих девушек на фоне зияющей тьмы.

Халиф отсутствовал.