Роза и Тис. Дочь есть дочь. Бремя любви. Рассказы

Лицо Сэры застыло. Подойдя к туалетному столику, она взяла сигарету и закурила. И сказала чуть ли не весело:

— Как я посмотрю, ты, мамочка, что называется, адвокат дьявола?[152]

— Что ты хочешь этим сказать? — безмерно удивилась Энн.

Сэра опять подошла к матери и устремила на нее жесткий, пронизывающий взгляд.

— Почему же ты не хочешь, чтобы я ушла к Джерри? В чем истинная причина?

— Я тебе уже сказала…

— Нет, нет, меня интересует истинная причина. — Сверля мать глазами, она настойчиво произнесла: — Ты боишься, что я буду счастлива с Джерри?

— Я боюсь, как бы ты не стала очень несчастлива!

— Нет, неправда! — с горечью выкрикнула Сэра. — Если я буду несчастлива, тебя это не тронет. Счастья моего — вот чего ты не хочешь. Ты меня не любишь. Даже более того. Почему-то ты меня возненавидела. Так ведь, да? Ты меня ненавидишь! Ненавидишь всеми фибрами своей души.

— Да ты сошла с ума, Сэра!

— Нет, я не сошла с ума. Я наконец докопалась до истины. Ты давно меня ненавидишь. Уже несколько лет. Почему?

— Это неправда.

— Правда. Но почему? Вряд ли ты завидуешь моей молодости. С некоторыми матерями это случается, но ты не из таких. Ты всегда была так нежна со мной. Почему же, мама, ты меня возненавидела? Мне необходимо это знать.

— Да нет у меня к тебе никакой ненависти!

— Хватить лгать! — закричала Сэра. — Скажи, наконец, в чем причина! Что такого я сделала, что ты меня возненавидела? Я тебя всегда обожала. Всегда окружала вниманием и заботой.

Энн всем корпусом повернулась к Сэре. И горько, многозначительно промолвила:

— Можно подумать, что ты одна чем-то жертвовала.

Сэра глядела на нее во все глаза, ничего не понимая.

— Жертвовала? Какие жертвы?

Голос Энн задрожал. Она нервно сжала руки.

— Я пожертвовала ради тебя всей моей жизнью, отказалась от любви, а ты этого даже не помнишь!

— Понять не могу, о чем ты, — по-прежнему недоумевала Сэра.

— Где уж тебе понять! Имя Ричарда Колдфилда тебе ничего не говорит. «Ричард Колдфилд? — удивилась ты. — Кто это такой?»

В глазах Сэры блеснуло понимание. И ей сразу стало не по себе.

— Ричард Колдфилд?

— Да, Ричард Колдфилд. — Энн перешла в открытое наступление. — Тебе он не понравился. Но я-то его любила! И даже очень. Я собиралась выйти за него замуж. Но из-за тебя от него отказалась.

— Мама…

Сэра была потрясена.

— А я имела право на счастье, — с вызовом продолжала Энн.

— Я… Я… Право же, я не знала, что ты любила его, — смутившись, с трудом выговорила Сэра.

— А ты и не желала знать. Тебе это было ни к чему. Ты делала все, чтобы помешать нашей женитьбе. Разве не так?

— Так… — Сэра пролистала в памяти те дни. Воспоминание о собственной детской самоуверенности покоробило ее. — Я… Я полагала, что с ним ты не будешь счастлива.

— Кто дал тебе право решать за другого человека? — Голос Энн звенел от ярости.

А ведь то же самое она слышала в свое время от Джерри. Тот сразу забил тревогу. Но она была так довольна собой, так ликовала по поводу победы над ненавистным Колифлауэром! Теперь-то ей ясно — это была всего лишь необузданная детская ревность. Но она заставила страдать маму, превратила Энн в несчастную издерганную женщину, осыпающую сейчас ее, Сэру, упреками, на которые нечего возразить.

Она только и смогла выдавить из себя еле слышным шепотом:

— Ах, мама, я не знала… Я не знала…

Энн между тем целиком погрузилась в воспоминания.

— Мы с ним могли быть счастливы, — произнесла она. — Он был одинок. Первая его жена умерла при родах, ребенок тоже, случилось это совершенно неожиданно и было для него великим горем. Знаю, Ричард не лишен недостатков — бывает чрезмерно самоуверен, начинает командовать, а молодым людям такое сразу бросается в глаза, — но под этой оболочкой скрывается простой, хороший, добрый человек. Мы бы жили душа в душу и вместе состарились. Вместо этого я нанесла ему тяжелейшее оскорбление — прогнала прочь. Прогнала в отель на южном побережье, где он встретил юную безмозглую хищницу, которой на него наплевать.

Сэра отпрянула от матери. Каждое ее слово причиняло ей невыносимую боль. Собрав все свое самообладание, она попыталась привести доводы в свое оправдание.

— Если тебе так хотелось выйти за него замуж, так взяла бы и вышла, — сказала она.

Энн круто повернулась в ее сторону.

— Ты не помнишь сцены, которые ты закатывала, эти вечные скандалы между вами? Вы сцеплялись как кошка с собакой. А провоцировала ссоры ты — нарочно. Это составляло часть твоего плана.

(Точно, это было частью ее плана…)

— Такое происходило каждый божий день и было совершенно невыносимо. Я и оказалась перед выбором. Ричард поставил вопрос ребром — он или ты. Ты — моя дочь, моя плоть и кровь, я выбрала тебя.

— И с тех пор, — понимающе сказала Сэра, — ты меня возненавидела.

Теперь ей все стало ясно.

Она подобрала свою меховую накидку и повернулась к двери.

— Теперь, по крайней мере, мы знаем, что к чему, — сказала она.

Говорила она решительно и четко. Мысли о погубленной жизни Энн уступили место в ее голове мыслям о ее собственной погубленной жизни.