Роза и Тис. Дочь есть дочь. Бремя любви. Рассказы

— Знаешь, Лора, я ужасно обошлась с мамой. Лишь сегодня мне стало известно, что она была серьезно увлечена Колифлауэром. Ты, помню, предупреждала меня, говоря о дыме и жертвоприношениях, но я и слышать ничего не желала. Бесконечно довольная собой, я прямо упивалась своими действиями в отношении бедняги Ричарда, а сейчас поняла, что была просто ревнивой злюкой. Я вынудила маму отказаться от него. Она затаила на меня обиду, хотя ни словом не показала этого, но наши отношения резко изменились. Сегодня между нами произошла ужасная ссора, мы накричали друг на друга, я наговорила ей с три короба всяких гадостей, обвинила в том, что произошло со мной. Я и в самом деле последнее время злилась на нее.

— Понимаю, — проговорила Лора.

— А сейчас, — вид у Сэры был совершенно несчастный, — я не знаю, что делать. Если бы как-нибудь загладить свою вину, но, боюсь, ничего не получится.

Лора Уитстейбл стремительно поднялась на ноги.

— Нет ничего глупее, — изрекла она поучительным тоном, — чем давать умные советы тому, кто в них не нуждается.

Глава 6

1

Осторожно, словно прикасаясь к динамиту, Эдит подняла телефонную трубку. Затаив дыхание, набрала нужный номер, а услышав сигнал сработавшего коммутатора, беспокойно оглянулась через плечо. Все в порядке, в квартире, кроме нее, никого. Бодрый профессиональный голос на другом конце провода заставил ее вздрогнуть.

— Уэлбек, 97438.

— Могу я поговорить с дейм Лорой Уитстейбл?

— Я слушаю.

Эдит дважды нервно сглотнула.

— Это Эдит, мэм. Эдит миссис Прентис.

— Добрый вечер, Эдит.

Эдит снова сглотнула и мрачно проговорила:

— Ох уж эти мне телефоны.

— Да, понимаю. Вы хотели со мной о чем-то поговорить?

— Я насчет миссис Прентис, мадам. Очень я о ней беспокоюсь.

— Но ведь вы всю жизнь о ней беспокоитесь, Эдит.

— Беспокоюсь, но по-другому. Аппетит у ней нонче пропал, целыми днями сидит, ничего не делая. Иной раз войду — а она, бедняжка, вся в слезах. Если хотите знать, она угомонилась, прежнюю суету как рукой сняло. И меня больше не ругает. Стала добрая и уважительная, какой всегда была, да вот унылая она только очень, настроения никакого. Это ужасно, мэм, право слово, ужасно.

Вопреки ожиданиям, беспристрастный голос в трубке произнес «Интересно» — и только.

— Видели бы вы ее, мэм, у вас бы сердце облилось кровью.

— Не стоит преувеличивать, Эдит. Сердце обливается кровью только при повреждении коронарных сосудов.

— А все из-за мисс Сэры, мэм, — продолжала Эдит. — Они разругались в пух и прах, и мисс Сэра уже с месяц как носу не кажет.

— Ее просто нет в Лондоне, она за городом.

— Писала я ей.

— Писем Сэре не передают.

Эдит чуть повеселела.

— А, ну тогда хорошо. Когда она вернется в Лондон…

Дейм Лора не дала ей договорить.

— Должна вас огорчить, Эдит. Мисс Сэра уезжает с мистером Джерри Ллойдом в Канаду.

Эдит издала звук, напоминавший шипение воды в сифоне.

— Вот это грех так грех! Бросать законного мужа!

— Не будьте ханжой, Эдит. Кто вы такая, чтобы брать на себя смелость судить других людей? Там ей тяжело придется, не то что здесь, в роскоши.

— Ну тогда вроде грех поменьше… — тяжко вздохнула Эдит. — Если вы хотите знать мое мнение, мэм, то мистер Стин всегда наводил на меня страх. Можно подумать, этот джентльмен продал свою душу дьяволу.

— Я склонна согласиться с вами, хотя не стала бы, естественно, употреблять столь сильные выражения, — сухо сказала Лора.

— Неужто мисс Сэра не придет попрощаться?

— Скорее всего, нет.

— Больно уж жестоко с ее стороны! — возмутилась Эдит.

— Вам этого не понять.

— Зато я очень хорошо понимаю, как дочери следует относиться к матери. Вот уж никогда не ожидала такого от мисс Сэры. И вы, мэм, ничего не можете сделать?

— Я никогда не вмешиваюсь в чужие дела.

Эдит сделала глубокий вдох.

— Уж вы меня извините, мэм, я знаю, вы знаменитая леди и ума у вас палата, а я всего-навсего прислуга, но, сдается мне, на этот раз вам бы следовало вмешаться!

И Эдит в сердцах швырнула трубку на рычаг.

2

Эдит пришлось дважды обращаться к Энн, прежде чем та услышала ее и отозвалась:

— Что ты сказала, Эдит?

— Волосы ваши, говорю, у корней, очень выделяются. Надо бы их подкрасить.

— Я впредь не собираюсь этим заниматься. Седина мне больше к лицу.

— Седина, конечно, почтеннее, спору нет. Но когда напополам седые и темные — вид смешной.

— Какое это имеет значение!

Все, все утратило значение. Длинной унылой чередой тянулись друг за другом одинаковые, пустые дни. Денно и нощно ее снедала одна-единственная мысль: «Сэра никогда меня не простит. И будет права».

Зазвонил телефон. Энн встала, подняла трубку и немного удивилась, услышав решительный, как всегда, голос леди Лоры:

— Энн?

— Да.

— Я не люблю вмешиваться в чужие дела, но все же, мне кажется, тебе следует знать, что сегодня в восемь часов вечера Сэра и Джеральд Ллойд вылетают в Канаду.

— Что? — выдохнула Энн. — Я уже несколько недель не видела Сэру.

— Ты и не могла ее видеть. Она находилась за городом, в специальном лечебном заведении для наркоманов, куда отправилась по собственной воле.

— О Лора! Как она?