Роза и Тис. Дочь есть дочь. Бремя любви. Рассказы

— Благополучно прошла курс лечения. Как ты понимаешь, это было вовсе не легко. Но я горжусь моей крестницей. Она проявила недюжинную силу воли.

— О Лора! — Слова полились из Энн неудержимым потоком. — Помнишь, ты как-то спросила меня, знаю ли я Энн Прентис? Сейчас я вижу ее насквозь. Обидевшись и рассердившись на Сэру, я испортила ей жизнь. Она никогда не простит меня!

— Какой вздор! В действительности никто не в состоянии испортить жизнь другому человеку. Не впадай в мелодраму и не ной.

— Но это правда. Я осознаю, что я собой представляю и что наделала.

— Ну что ж, это тебе во благо, но ведь не сию минуту ты сделала это открытие? А раз так, незачем его мусолить, поговорим о другом.

— Ты не понимаешь, Лора. Меня мучают угрызения совести, я раскаиваюсь невероятно…

— Послушай, Энн, с одной стороны, я не выношу, когда передо мной распинаются в благородстве и объясняют высокоморальные мотивы тех или иных действий, а с другой — терпеть не могу, когда мне в жилетку плачутся по поводу совершенных плохих поступков. В обоих случаях люди искренни в оценке своего поведения, но ведь, как говорится, снявши голову, по волосам не плачут. Часы не повернуть назад, сделанного не воротишь, так иди дальше, продолжай жить.

— Лора, как, по-твоему, мне быть с Сэрой?

Лора Уитстейбл фыркнула:

— Я могла бы, конечно, вмешаться, но, по моему глубокому убеждению, давать советы — низшая степень падения. — И в трубке раздались короткие гудки.

Энн, двигаясь как во сне, пересекла комнату и, глядя незрячими глазами перед собой, присела на край кушетки.

Сэра… Джерри… Наладится ли у них жизнь? Найдет ли наконец счастье ее дитя, ее горячо любимое дитя? Джерри по характеру человек слабый, а что, если на него снова посыплются неудачи? И он разочарует Сэру? И дочь, утратив последние иллюзии, станет несчастна? Но Джерри — тот мужчина, которого Сэра любит…

Время шло. Энн продолжала сидеть не двигаясь.

К Сэре она уже не имеет никакого отношения. Своими руками она порвала все связывавшие их узы. Между ними пролегла непреодолимая пропасть.

Эдит, на миг открыв дверь, бросила взгляд на свою хозяйку.

В это время позвонили в парадном, и Эдит удалилась.

— Мистер Моубрей, мэм, — вернувшись, доложила она.

— Что ты сказала?

— Мистер Моубрей. Ждет внизу.

Энн вскочила как ужаленная и посмотрела на часы. О чем она думает, сидя сложа руки, будто парализованная, — когда Сэра уезжает, вот сейчас, сегодня вечером, на другой конец света?

Энн схватила свою меховую накидку и выскочила из квартиры.

— Бэйзил! — еле выговорила она, запыхавшись. — Умоляю — отвезите меня в Хитроу[154]. И как можно быстрее.

— Энн, дорогая, что стряслось?

— Сэра! Улетает сегодня в Канаду. А я не могла с ней попрощаться.

— Но не поздно ли вы об этом вспомнили, дорогая?

— Да, разумеется. Я сваляла дурака. Надеюсь все же, что еще не слишком поздно. Поезжайте, Бэйзил, быстрее.

Бэйзил Моубрей вздохнул и повернул ключ зажигания.

— Вы всегда производили впечатление такой уравновешенной женщины, Энн, — с упреком сказал он. — Благодарение небу, что у меня нет детей. Родители ведут себя так странно.

— Быстрее, Бэйзил, быстрее.

Бэйзил вздохнул.

Миновав Кенсингтон, они достигли Хаммерсмита, по извилистым боковым улочкам обогнули этот район, известный своими пробками, вышли на очень оживленную Чизуик, а уже оттуда — на Грейт-Уэст-роуд и помчались мимо высоких заводских строений, зданий с неоновыми вывесками и выстроившихся рядами аккуратных домиков. В них живут люди: матери и дочери, отцы и сыновья, мужья и жены. И все — со своими проблемами, ссорами и примирениями. «В точности как я», — подумала Энн. И внезапно ощутила родство, любовь и взаимопонимание со всем человечеством. Она не одинока, не может быть одинока, ибо живет в мире, населенном ей подобными.

3

В зале регистраций в аэропорте Хитроу было полно пассажиров, ожидавших приглашения на посадку. Джерри спросил Сэру:

— Не жалеешь?

Сэра в ответ лишь сверкнула в его сторону радостными глазами.

Она похудела, на лице ее появились морщинки — свидетельство перенесенных страданий. По-прежнему очень красивая, она казалась намного старше прежнего и производила впечатление совершенно зрелой женщины.

В голове ее теснились беспокойные мысли.

«Джерри уговаривал меня пойти попрощаться с мамой. Он не понимает… Если б только я могла исправить содеянное — но ведь это невозможно».

Ибо не в ее силах вернуть Ричарда Колдфилда…

Нет, мама никогда ее не простит.

Сэра была счастлива, что рядом с ней Джерри, что они улетают навстречу новой жизни, но что-то в ней жалобно стенало:

«Я улетаю, мама, я улетаю от тебя…»

Если бы только…

Хриплый голос из репродуктора прервал размышления Сэры, заставив ее вздрогнуть: «Пассажиров, направляющихся рейсом 00346 в Претуин, Гандер и Монреаль, просят проследовать в выход под зеленым сигналом для прохождения таможенного и паспортного контроля».

Пассажиры подхватили ручную кладь и направились к двери в конце зала. Сэра шла чуть позади Джерри.

— Сэра!