Роза и Тис. Дочь есть дочь. Бремя любви. Рассказы

— Такого и у вашей матушки никогда не было. У вас, мисс Сэра, наверное, полным-полно красивых вещей.

— Так и должно быть. Если продаешь душу, то хотя бы за приличную цену.

— Нехорошо так говорить, — не одобрила Эдит. — Хуже всего, мисс Сэра, что у вас на неделе семь пятниц. Как вчера было, помню, в этой самой комнате вы мне сказали, что выходите замуж за мистера Стина, так ведь кружились от радости как сумасшедшая и все твердили: «Я выхожу замуж! Я выхожу замуж!»

— И не вспоминай, Эдит, — оборвала ее Сэра. — Мне противно слушать.

Лицо Эдит вмиг приняло чуткое, понимающее выражение.

— Полно, полно, милая, — ласково промолвила она. — Перемелется — мука будет. Первые два года самые тяжкие — все так говорят.

— Не очень оптимистическая оценка брака, сказала бы я.

— Да уж хорошего в браке нет ничего, но и без него никак не обойтись. Извините меня за вольность, но, может, вы ожидаете прибавления семейства?

— Да нет, Эдит.

— Уж простите меня, старуху, но вы такая расстроенная, я и подумала, не оттого ли. Ведь молодые замужние женщины ведут себя порой куда как странно. Моя старшая сестра, когда была на сносях, зашла как-то в продуктовую лавку и, надо же такое, так ей приглянулась большая сочная груша, что она хвать ее из ящика и прямо впилась зубами. Подбегает молодой продавец, спрашивает: «Что вы делаете?» А хозяин лавки, человек семейный, сразу понял, что к чему. «Оставь, сынок, говорит, я сам ее обслужу». И ни пенса с нее не взял. С пониманием человек, у самого тринадцать душ было.

— Ужасно — тринадцать детей! — сказала Сэра. — Какая у тебя интересная семья, Эдит. Я о ней с самого детства наслышана!

— О да. Я вам много чего рассказывала. А вы такая серьезная малышка были, все со вниманием слушали. Да, кстати, вчера приходил ваш молодой джентльмен, мистер Ллойд. Вы его видели?

— Да, мы встретились.

— Возмужал, ничего не скажешь, загар у него красивый. Вот что значит в чужих краях побывать. А достиг он чего-нибудь?

— Да не особенно.

— Ах, как жаль. Напору у него маловато. В этом-то и дело.

— Возможно. Как ты думаешь, мама скоро придет?

— О да, мисс Сэра. Она приглашена на обед. Значит, придет переодеться. Если вы спросите меня, мисс Сэра, то я скажу, что ей бы лучше по вечерам дома посидеть. Уж больно она суетится.

— Ей, наверное, это нравится.

— То сюда, то туда, — фыркнула Эдит. — Не к лицу ей. Такая была спокойная леди.

Сэра резко обернулась. Последняя реплика Эдит пробудила у нее какие-то воспоминания. Они повторила задумчиво:

— Спокойная леди… Да, мама была спокойной. И Джерри так сказал. Как странно, что она так изменилась за последние три года. Ведь изменилась, правда, Эдит?

— Иногда мне кажется, что ее подменили — совсем стала другая леди.

— Да, ее не узнать. Ведь она была… — Сэра прервалась на полуслове и задумалась. — А как ты думаешь, Эдит, матери продолжают любить детей всю свою жизнь?

— Конечно, мисс Сэра. Иначе это было бы против их естества.

— Но разве естественно продолжать любить своего ребенка, который уже вырос и живет отдельно? Животные вот не любят.

— Так то животные! — возмутилась Эдит. — А мы христиане. Так что не говорите, чего нет. Как говорят в народе: сын — он твой, пока не женат. А дочь есть дочь, до скончания дней.

Сэра засмеялась.

— Я знаю многих матерей, для которых их дочери — острый нож, и многих дочерей, которым на матерей наплевать.

— Я на это скажу, мисс Сэра, что ничего тут хорошего.

— Но такие отношения намного здоровее, Эдит. Так, во всяком случае, утверждают наши психологи.

— Значит, у них мозги набекрень.

— А я, — задумчиво произнесла Сэра, — всегда очень любила маму, и не как мать, а как человека.

— Да и матушка ваша вам предана всей душой, мисс Сэра.

Сэра ответила не сразу. Потом задумчиво протянула:

— Не уверена…

Эдит негодующе фыркнула:

— Да знали бы вы, что с ней было, когда вы в четырнадцать лет заболели воспалением легких…

— Так то — четырнадцать лет! А сейчас…

Обе услышали звук ключа.

Эдит сказала:

— Вот она идет.

Энн пулей ворвалась в комнату, срывая на ходу яркую шляпку с разноцветными перьями.

— Сэра! Приятная неожиданность! Ах, дорогая, эта шляпка жмет мне голову. Который час? Я ужасно опаздываю. Мы условились с Лейдсбери в восемь встретиться у Чалиано. Пойдем ко мне в спальню, мне надо переодеться.

Сэра послушно последовала за матерью.

— Как Лоуренс? — спросила Энн.

— Очень хорошо.

— Ну и прекрасно. Я не видела его целую вечность, да и тебя, следовательно, тоже. Надо нам как-нибудь встретиться. Например, в театре «Коронейшн», все очень хвалят их последнее ревю.

— Мама, мне надо с тобой поговорить.

— Слушаю, родная.

— Ты не можешь оставить свое лицо в покое и выслушать меня?

Энн удивилась:

— Да что с тобой, Сэра? Ты чем-то очень встревожена.

— Я хочу с тобой поговорить, мама. Это серьезно. Речь пойдет о Джерри.

— О! — Энн опустила руки. Лицо ее выразило внимание. — О Джерри?

Сэра пошла напролом:

— Он хочет, чтобы я оставила Лоуренса и поехала с ним в Канаду.

Энн вздохнула, потом еще раз. И небрежно бросила:

— Какой вздор! Бедный Джерри! Даже нет желания обсуждать эту нелепицу.

— С Джерри все в порядке, — отрезала Сэра.