Роза и Тис. Дочь есть дочь. Бремя любви. Рассказы

— Стоило ей сесть в машину, как она почему-то начинала нервничать. Даже для храбрости держала руку у меня на колене. Не знаю, отчего на нее нападал такой страх — в автомобильную аварию ей попадать не случалось. — Помолчав, он тихо добавил: — После того, что произошло, потом, уже в Бирме, мне часто казалось, будто у меня на колене ее рука. Только представьте себе это, если сможете. В голове не укладывалось, что ее больше нет — совсем нет…

«Да, — подумала Энн, — очень точно сказано — именно что не укладывалось в голове». Так было и с ней после смерти Патрика. Ей все мерещилось, что он где-то тут, рядом, вблизи. Что он обязательно каким-то образом даст ей почувствовать свое присутствие. Не мог он уйти из жизни совсем, бесследно! Какая ужасная пропасть отделяет живых от мертвых!

Ричард между тем продолжал. Они с Элин зажили в маленьком домике, в тупике; радом с зарослями под окнами рос куст сирени и грушевое дерево.

Едва он выговорил, резко и отрывисто, последнюю фразу, как снова удивился:

— Не знаю, зачем я вам это рассказываю.

Но он знал. И понимал, что знает, хоть и не хотел себе в этом признаться, когда, волнуясь, спросил Энн, куда бы она предпочла отправиться на ленч — в его клуб, где есть отдельный флигель, куда можно приходить с дамами, или в ресторан; Энн остановила свой выбор на клубе, они поднялись и направились на Пэлл-Мэлл[121].

В холодном неуюте зимней еще красоты парка он прощался с Элин.

Он оставил ее здесь, на берегу озера, среди деревьев, простирающих к небу свои голые ветви.

Последний раз он вернул ее к жизни, в расцвете юных сил, во всем трагизме ее участи, то была элегия, погребальная песнь, хвалебный гимн, все вместе.

Но и похороны.

Он оставил Элин там, в парке, а сам ушел на улицы Лондона рука об руку с Энн.

Глава 4

— Миссис Прентис дома? — спросила, входя, дейм Лора Уитстейбл.

— Сейчас нет. Но, думаю, вот-вот подойдет. Может, подождете, мэм? Она вам будет рада, это уж точно.

И Эдит почтительно посторонилась, пропуская гостью.

— Минут пятнадцать посижу, не больше. Давно ее не видала и не слыхала.

— Да, мэм.

Эдиг проводила Лору в комнату и, нагнувшись, включила электрокамин. Леди Лора, оглядевшись, испустила возглас удивления.

— Мебель передвинули. Этот столик стоял в углу. Да и тахта находилась не здесь.

— Миссис Прентис решила, что неплохо бы все переставить. Однажды прихожу домой, смотрю, а она себе двигает и двигает мебель, и даже подымает. «Ах, Эдит, — говорит она, — не кажется тебе, что так гораздо лучше? Комната вроде стала просторнее».

Мне так не показалось, но я, известное дело, промолчала. У вас, у леди, свои капризы Только говорю ей: «Вы, главное, мэм, не увлекайтесь, а то перенапряжетесь, оглянуться не успеете, внутренности-то и сдвинутся с места, а обратно не станут». Кто-кто, а я-то это хорошо знаю. Так с моей золовкой случилось. Оконную раму, видите ли, хотела вытащить. Ну и до конца дней своих и провалялась в постели.

— И напрасно, скорее всего, — резко оборвала ее дейм Лора. — Слава Богу, мы преодолели заблуждение, будто постельный режим панацея ото всех зол.

— Теперь даже после родов отлежаться не дают, — осуждающе произнесла Эдит. — Вон мою племянницу, совсем девчонку, подняли бедняжку на пятый день.

— Состояние здоровья нашего народа сейчас значительно лучше, чем было когда-то.

— Наверное, так. Даже и сомнений быть не может, — мрачно согласилась Эдит. — Взять, к примеру, хоть меня. Слабая была девчоночка, хуже не бывает. Никто и не думал, что я выживу. То в обморок падаю, то какие-то спазмы меня одолевают. А зимой хожу прям-таки синяя — так меня холод донимал.

Не испытывая интереса к детским недомоганиям Эдит, дейм Лора внимательно изучала расстановку мебели.

— А так, пожалуй, лучше, — сообщила она. — Миссис Прентис права. И как это она раньше до этого не додумалась.

— Вьет гнездышко, — многозначительно изрекла Эдит.

— Что, что?

— Гнездышко, говорю, вьет. Я видела птиц за этим занятием. Бегают вокруг да около, зажав веточку в клювике.

— А-а-а.

И женщины переглянулись. Выражение их лиц оставалось бесстрастным, хотя они только что обменялись весьма важной информацией.

— Часто она встречается с полковником Грантом в последнее время? — не выдержала дейм Лора.

— Бедный джентльмен, — покачала головой Эдит. — Если вы спросите меня, то я скажу, что ему отставку дали. Обошли его на повороте, — пояснила она свою мысль.

— Вот как. Понимаю, понимаю.

— А симпатичный был джентльмен. — Эдит говорила о Гранте в прошедшем времени, будто хоронила его. И добавила, уже выходя из комнаты: — А вот кому перестановка не понравится, так это мисс Сэре. Она никаких перемен не любит.

Лора Уитстейбл подняла свои густые брови. Затем взяла с полки первую попавшуюся под руку книгу и стала небрежно ее перелистывать.

Вскоре звякнул ключ в замке, дверь квартиры открылась. В маленькой прихожей весело переговаривались голоса, один принадлежал Энн, второй — незнакомому мужчине.

— Ах, почта! — воскликнула Энн. — Письмо от Сэры.

Входя в гостиную с конвертом в руке, на пороге она замерла от неожиданности.