Роза Марена

Сквозь закрытые веки Рози увидела яркую алую вспышку, как будто рядом сверкнула молния. И вновь прокатился гром, на этот раз еще ближе.

Рози судорожно вздохнула и села в кровати. Сердце бешено колотилось в груди. Снаружи не было никаких молний. Никакого грома. Она по-прежнему слышала стрекот сверчков, но может быть, просто у нее звенело в ушах. Она взглянула в направлении окна и различила на стене под ним темный прямоугольник. Картина с Розой Мареной. Завтра она положит ее в продуктовую сумку и возьмет с собой на работу. Может быть, Рода или Керт знают какую-нибудь багетную мастерскую поблизости, где полотно вставят в новую раму.

Она по-прежнему слышала тихий стрекот сверчков.

Это из парка, подумала Рози, снова укладываясь на подушку.

Но ведь окно-то закрыто, подала голос миссис Сама Рассудительность. В ее тоне сквозило сомнение, но пока еще не тревога. Ты уверена, Рози?

Конечно, она уверена. В конце концов уже почти лето, и сверчков становится все больше и больше… да и какая, собственно, разница? Ну ладно, пусть в этой картине действительно есть что-то странное. Хотя скорее всего все эти странные странности происходили у нее в голове, которая, наверное, еще не совсем поправилась. Но даже если все дело в картине… Ну так и что с того? Если бы в ней было что-то плохое, Рози бы это наверняка почувствовала. Так что плохого в ней не было ничего.

Но что-то опасное все-таки есть. И ты это чувствуешь, разве нет? Теперь в голосе миссис Сама Рассудительность звучали нотки тревоги. Не злое, не темное, не какое-то там еще. Но ответь честно, Рози: ведь ты же чувствуешь что-то опасное?

Да, какое-то смутное ощущение опасности все-таки было. Вернее, Рози не стала бы утверждать, что его там нет. Но с другой стороны, опасности подстерегают людей повсюду. Вспомнить хотя бы о том, что случилось с бывшим мужем Анны Стивенсон.

Но она не хотела вспоминать о том, что случилось с Питером Словиком. Она не хотела возвращаться в то место, которое на сеансах психотерапии в «Дочерях и сестрах» иногда называли Улицей Вины. Сейчас ей хотелось думать только о субботе, о предстоящем свидании с Биллом. Интересно, а если они с Биллом начнут целоваться… как это будет? Он обнимет ее за талию или положит руки ей на плечи? И что, интересно, она почувствует, когда он прикоснется губами к ее губам? Это, наверное, будет…

Ее голова почти соскользнула с подушки. Вновь прогремел гром. Теперь сверчки стрекотали вовсю, и один из них прыгал по полу рядом с кроватью, но Рози этого не замечала. На этот раз нить, соединявшая сон и явь, порвалась. И она уплыла в темноту.

3

Ее разбудила вспышка света, на этот раз не пурпурная, а ослепительно белая. За ней последовал гром – но уже не раскатистый грохот. Теперь он был больше похож на рев.

Рози села в кровати, хватая ртом воздух и прижимая к себе одеяло. Еще одна яркая вспышка молнии, осветившая комнату: стол, кухонную стойку, маленький диванчик, больше похожий на широкое кресло, открытую дверь в крохотную ванную, сдвинутую в сторону душевую занавеску в цветочек. Свет был действительно очень ярким, так что на сетчатке не подготовленных к нему глаз отпечатались четкие силуэты предметов. И еще пару секунд Рози видела комнату, хотя там опять воцарилась полная темнота. Только теперь все цвета изменились, как на негативе. Она не сразу сообразила, что по-прежнему слышит плач ребенка, а вот сверчки почему-то умолкли. И еще она слышала, как воет ветер. И не только слышала, но и чувствовала. Он шевелил волосы у нее на висках, и она различала шелест бумаги. Она оставила на столе ксерокопию следующего романа «Ричарда Расина», и ветер разметал листы по всему полу.

Это не сон, подумала она, опуская ноги с кровати. Она повернулась к окну, и у нее перехватило дыхание. Либо окно просто исчезло, либо вся стена превратилась в окно.

Вот только вид из окна был совсем не тот. Никакой Трентон-стрит, никакого Брайант-парка. Рози явственно видела женщину с картины – женщину в мареновом хитоне, которая стоит на вершине холма и смотрит вниз на развалины храма. Только теперь край ее короткого одеяния обвивался вокруг ее стройных, гладких бедер; теперь ее коса растрепалась, и светлые волосы, выбившиеся из косы, развевались на ветру; а в небе плыли иссиня-черные грозовые тучи. И еще Рози видела, как пони щиплет траву. Его мохнатая морда действительно двигалась.

И если это и вправду было окно, то оно было распахнуто настежь. Пони просунул морду в комнату, понюхал доски пола и, не найдя там ничего интересного, вновь принялся щипать траву со своей стороны.