Роза песков

Она видела, как резали скот. Она видела, как резали людей. В теле юной девочки скрывалась прожившая хороший кусок жизни опытная женщина. И большую часть своих лет она жила в относительно цивилизованном мире, где убийство врага не вызывало восхищения, а осуждалось обществом. Считалось ужасным и отвратительным.

Возможно, если бы она опасалась сейчас за себя, она бы сдержалась и не вмешалась в ситуацию, но страха перед мастером она не чувствовала совсем. А издевательства над стариком все же были омерзительны. Совершенно инстинктивно выкрикнув: «Нет!», она привлекла к себе внимание не только хозяина, но и всех, кто был во дворе. Спасло Нариз умение мгновенно принимать решения. Она выдохнула и заговорила:

-- Не бей его! Он стар, и тебе уже не нужен. Лучше купи себе молодого и ловкого раба. А этого, пожалуй, могу купить я. Если, конечно, ты, почтенный, не покалечишь его сейчас. Калеку я не возьму.

Оторопели все. И хозяин, который не ждал ничего подобного, и работники во дворе, двое из который, как сейчас отчетливо видела Нариз, носили рабские ошейники.

Для мастера Нассара ситуация вообще выходила за грань разумного – кто-то посмел ему запретить ударить собственного раба! Но адреналиновый всплеск гнева был резко перебит смазливой девчонкой, и сейчас мастер не мог сообразить: «Продать? Не продавать? Да как она вообще посмела! Но ведь он действительно стар и никому не нужен…».

Нариз стояла совершенно спокойно, ожидая решения. И жадность мастера победила – начался торг. Старик в это время, поняв, что его больше не будут бить, с трудом и кряхтением поднявшись, неловкими руками пытался отряхнуть одежду, не замечая, что только марает ее кровью из ссаженной ладони.

Покупка раба была делом серьезным. Потому, прихватив пару соседей в свидетели, отправились вместе со стариком, имени которого Нариз так и не удосужилась спросить, на рабский рынок – только там была контора, где могли оформить сделку.

Нариз пришлось заплатить десять серебряных денариев. Из них только шесть составляли стоимость самого раба, два ушло на оплату документа о покупке, еще один взяли в качестве налога, а последним она оплатила работу свидетелей-соседей, не слишком молодых и любопытных мужчин.

Сумма была совсем не маленькая. Честно говоря, она была значительно больше той, на которую думала потратиться Нариз. Но возражать не стала и дело довела до конца – был в этой ситуации некий бонус, который для нее, пожалуй, даже важнее покупки – первый раз в этом мире, она получила на руки некое подобие документа, хотя бы частично удостоверяющего ее личность -- купчую.

Это был небольшой кусок пергамента, навивающийся на двадцати сантиметровую цилиндрическую деревяшку. В нем черной тушью было написано, что она, Нариз дочь лавочника Худжона из города Магура купила раба по кличке Беш, пятидесяти шести зим от роду, имеющего на теле следующие приметы, у мастера Нассара из города Асанбада…

Дальше шел перечень тех самых особых примет из трех пунктов и отпечатки пальцев свидетелей, самой Нариз и пузатого чиновника, который оформлял сделку.

Надо сказать, что требование поставить отпечатки пальцев вместо подписи искренне удивило её. Выходит, в этом мире уже знают, что отпечатки пальцев никогда не повторяются.

По завершении сделки соседи мастера Нассара неловко мялись, намекая на то, что после такой удачной покупки положено ставить угощение и вопросительно заглядывая ей в глаза.

Нариз спокойно оглядела двух мужчин средних лет, которые за потраченные на ее дело пару часов заработали чуть ли не недельную зарплату, и со всеми реверансами ответила, что неприлично молодой девушке посещать заведения в компании чужих мужчин.

-- Мой брат не одобрит. А вы, почтенный мастер Нассар, в честь удачной продажи пришлите мою кибитку с другим рабом к постоялому двору, -- с этими словами она, поклонившись, развернулась и пошла прочь, оставив не слишком довольных мужчин обсуждать ее жадность. Сами они почему-то не торопились потратить полученные деньги.

Шла она достаточно быстро, слыша за спиной сипловатое дыхание отстающего старика, но свернув в первый же переулок, остановилась и дождалась пока он догонит ее.

Глядя на собственное приобретение, она не слишком понимала, как перейти к главному. Потому, не став юлить, просто спросила:

-- Ты родился в Синцерии, почтенный?

Раб смотрел на нее мутноватыми глазами, часто кивал головой и хрипло дышал. Нариз вздохнула. Старику явно нужен отдых.

-- Сейчас ты отдышишься, почтенный, и мы медленно, не торопясь, пойдем на постоялый двор. Там ты поешь и отдохнешь. Потом, -- она с сомнением глянула на раба, -- тебе, наверно, стоит посетить хамам, и мы купим тебе другую одежду.

Старик покорно и равнодушно кивал головой, как бы не слишком понимая, что именно она говорит.

К постоялому двору подходили не торопясь. И уже в воротах Нариз увидела брата, который что-то выглядывал, повернувшись к ней спиной. Подойдя поближе, она окликнула его. Гуруз первым делом спросил: