Роза Тибета

"Что бы они ни делали. Тогда кремируйте их. Кто-то должен вести счет, - беспечно сказал Хьюстон, борясь с глубоким отвращением к своей задаче, которое снова охватило его.

‘ Боюсь, их тоже не кремируют.

‘Что они делают?’

‘О, ну, у них, знаете ли, свои обычаи", - сказал Листер-Лоуренс, энергично стряхивая пепел с сигареты. ‘Я сомневаюсь, что это очень прибыльное поле’.

‘Что они делают?’ После нескольких мгновений молчания Хьюстон повторил:

‘Что ж. На самом деле, стервятники, - извиняющимся тоном сказал Листер-Лоуренс. ‘ Мне ужасно жаль, старина. Однако, знаете, у всех нас есть свои обычаи. Они говорят, что это действительно очень гигиенично и все такое… . Нет особого смысла стремиться к этому, не так ли? Но нет абсолютно никаких причин, почему бы вам не подъехать и не увидеть старого Санграба. И вы, конечно, могли бы поспрашивать в Калимпонге о караване. Они составляют все команды там. Это довольно веселое место, Калимпонг, - закончил он, немного запыхавшись.

Хьюстон внезапно почувствовала сильную тошноту. Он затушил сигарету. Через некоторое время он сказал: "Предположим, я не продвинусь далеко в Калимпонге, есть ли в этом районе какой-нибудь другой представитель Тибета, которого я мог бы увидеть?’

- В Гангтоке есть один парень. Но это в Сиккиме, и вам понадобится читти, чтобы попасть туда. Это защищенное государство. Я свяжусь с Хопкинсоном для вас – он наш человек там. ’

"Был бы какой-нибудь смысл в том, чтобы еще раз попытаться попасть в Тибет? На тамошнего британского представителя?’

‘У нас ее нет, старина. В этом-то и проблема. Старый Хью Ричардсон, конечно, в Лхасе, но он действует от имени индийского правительства, и мы не должны ставить его в неловкое положение. Загвоздка в том, что эти тибетцы довольно подозрительная душа. Они не понимают смысла страховых полисов. Они думают, что мы пытаемся заставить их признать свою ответственность. Тем не менее, я сделаю все, что смогу, - сказал он, делая несколько заметок на клочке бумаги. ‘Тем временем у вас есть немало возможностей для изучения. Заходите, когда вам захочется.’

2

Хьюстон остался еще на три недели в Калькутте, ожидая своего ‘читти’ и исследуя пути. Он просмотрел подшивки англоязычных газет и извлек несколько статей, касающихся Тибета и лавин в Гималаях. В октябре их, по-видимому, было много, но никаких подробностей об отдельных из них не приводилось. Астрологический корреспондентГазета "Хиндустан Стандард" предупредила о серьезных неприятностях, надвигающихся на "буддийскую страну на севере", и предположила, что потребуются серьезные духовные усилия, чтобы их предотвратить; и от того же источника Хьюстон узнал, что, согласно оккультным формациям на его день рождения, его сексуальные способности будут подвергнуты серьезному испытанию в течение следующего года. Хотя Хьюстон понимал, что сплошные колонки рекламы омолаживающих средств на той же странице могли иметь какое-то отношение к этому прогнозу, он, помня также о том, что он еще не написал ни строчки Глинис или Лесли, несколько мрачно размышлял над этим.

Листер-Лоуренс оставил инструкции своим бенгальским клеркам оказывать ему всю необходимую помощь, в которой он нуждался, и он держал господ Мукерджи и Гхоша в курсе всей корреспонденции, которая проходила между Лхасой, Калимпонгом, Калькуттой, Катманду и Лондоном. Огромный объем корреспонденции и недостаток информации, которую она содержала, были крайне удручающими; но он упорно продолжал, копируя и компилируя все материалы в своей гостиничной спальне с помощью взятой напрокат пишущей машинки.

Однако к концу февраля стало очевидно, что он мало что может сделать в Калькутте. Листер-Лоуренс большую часть времени отсутствовал, и, похоже, ни из Гангтока, ни из Лхасы не было ответа. Он решил отправиться в Калимпонг.

Поездка в Калимпонг была несколько сложной, но один из г-на Мукерджи все организовал для него, и Хьюстон счел перемену желанной. Первый этап был из Калькутты в Силигури на севере Бенгалии, и он проделал его с разумным комфортом на магистральной железной дороге. В Силигури ему пришлось пересесть на небольшой местный дровяной поезд, который мчался по деревням и джунглям, как трамвай, раскачиваясь, тяжело дыша и время от времени останавливаясь, чтобы выпустить достаточно пара, чтобы преодолевать все более крутые подъемы.

Было все еще тепло и солнечно, но в воздухе чувствовались горы и более острая и бодрящая атмосфера. В джунглях обезьяны спрыгивали с деревьев на крышу поезда и свешивали головы вниз перед открытыми окнами, хватая кусочки шоколада и печенья, которые предлагал Хьюстон. К тому времени, когда он добрался до своей последней остановки, деревни Гиелле-Кхола, обезьян уже не было. Было заметно прохладнее; он чувствовал резкий воздух в легких; и люди на платформе, казалось, были другой формы. На них были накидки и куртки с подкладкой, а черты лица, к которым он привык за последние несколько недель, слегка изменились. Он приближался к Гималаям.